|
Либо мы их сошлем в иные миры. Вернемся в свои пивные. Но то и другое -- не христианство. Православные! Это не дело! Что вы смотрите обалдело?! Мы бы предали Божье Тело, расчищая себе пространство. 27 Я не воспитывался на софистах. Есть что-то дамское в пацифистах. Но чистых отделять от нечистых -- не наше право, поверьте. Я не указываю на скрижали. Цветные нас, бесспорно, прижали. Но не мы их на свет рожали, не нам предавать их смерти. 28 Важно многим создать удобства. (Это можно найти у Гоббса.) Я сижу на стуле, считаю до ста. Чистка -- грязная процедура. Не принято плясать на могиле. Создать изобилие в тесном мире -- это по-христиански. Или: в этом и состоит Культура. 29 Нынче поклонники оборота "Религия -- опиум для народа" поняли, что им дана свобода, дожили до золотого века. Но в таком реестре (издержки слога) свобода не выбрать -- весьма убога. Обычно тот, кто плюет на Бога, плюет сначала на человека. 30 "Бога нет. А земля в ухабах". "Да, не видать. Отключусь на бабах". Творец, творящий в таких масштабах, делает слишком большие рейды между объектами. Так что то, что там Его царствие, -- это точно. Оно от мира сего заочно. Сядьте на свои табуреты. 31 Ночь. Переулок. Мороз блокады. Вдоль тротуаров лежат карпаты. Планеты раскачиваются, как лампады, которые Бог возжег в небосводе в благоговеньи своем великом перед непознанным нами ликом (поэзия делает смотр уликам), как в огромном кивоте. III 32 В Новогоднюю ночь я сижу на стуле. Ярким блеском горят кастрюли. Я прикладываюсь к микстуре. Нерв разошелся, как черт в сосуде. Ощущаю легкий пожар в затылке. Вспоминаю выпитые бутылки, вологодскую стражу, Кресты, Бутырки. Не хочу возражать по сути. 33 Я сижу на стуле в большой квартире. |
