|
"Зачем же вы облизывали губы?" "Не знаю... Что-то связано с водой". "Что именно?" "Не помню, извините". "Наверное, стакан перед едой?" "Да нет же, вы мне спутали все нити... Постойте, вижу... человек... худой... вокруг -- пустыня... Азия... взгляните: ползут пески татарскою ордой, пылает солнце... как его?.. в зените. Он окружен враждебною средой... И вдруг -- колодец..." "Дальше! Не тяните!" "А дальше вновь все пусто и мертво. Колодец... это самое... сокрылся". "Эй, Горчаков! Что с вами?" "Я... того. Я, знаете, того... заговорился. Во всем великолепьи своего идеализма нынче он раскрылся". "Кто? Горбунов?" "Ну да, я про него. Простите мне, товарищи, что сбился". "Нет-нет, вы продолжайте. Ничего". "Я слишком в Горбунова углубился... Он -- беспартийный, вот его беда! И если день особенно морозен, он сильно отклоняется туда... ну, влево, к отопленью..." "Грандиозен!" "А он религиозен?" "О, да-да! Он так религио... религиозен! Я даже опасаюсь иногда: того гляди, что бухнется он оземь и станет Бога требовать сюда". "Он так от беспартийности нервозен". "Он влево уклоняется". "Ха-ха!" "Чему вы усмехаетесь, коллега?" "Тому, что это, в общем, чепуха: от Горчакова батареи слева, от Горбунова, стало быть..." "Ага! Как в шахматах? Король и королева? Напротив!" "Справедливо". "От греха запишем, так сказать, для подогрева два мнения". "Идея неплоха". "Какая ж это песня без припева? Ну вот и заключение... шнурков! подшить!.. Эй, Гочаков, вы не могли бы автограф свой?" "Я нынче без очков". "Мои не подойдут?" "Да подошли бы. Так: "влево уклоняется"... каков! ..."и вправо"... справедливо! Справедливы два мнения. Мы этих барчуков... Одно из двух: мы выкурим их, либо..." "Спасибо вам, товарищ Горчаков. На Пасху мы вас выпустим". "Спасибо. Да-да. Благодарю. Благодарить... Не сделать ли поклона поясного?... Где Горбунов?! Глаза ему раскрыть!. |
