И он стал меня целовать-ласкать

         И, цалуя, всё приговаривал:

         – Отвечай мне, чего тебе надобно,

         Моя милая, драгоценная!

         Хочешь золота али жемчугу?

         Хочешь ярких камней аль цветной парчи?

         Как царицу я наряжу тебя,

         Станут все тебе завидовать,

         Лишь не дай мне умереть смертью грешною:

         Полюби меня, обними меня

         Хоть единый раз на прощание!»

         И ласкал он меня, целовал меня;

         На щеках моих и теперь горят,

         Живым пламенем разливаются

         Поцалуи его окаянные…

         А смотрели в калитку соседушки,

         Смеючись, на нас пальцем показывали…

Рванувшись из рук его, она оставила у него свою фату бухарскую и узорный платок – подарочек мужа. Заключение ее рассказа состоит в жалобах на свой позор и в просьбах мужу – не дать ее, свою верную жену, в поругание злым охульникам. Тогда Степан Парамонович посылает за своими двумя меньшими братьями и рассказывает об обиде, нанесенной ему злым опричником царским:

         А такой обиды не стерпеть душе,

         Да не вынести сердцу молодецкому!

говорит им о своем намерении – биться насмерть с опричником на кулачном бою, который будет завтра на Москве-реке, при самом царе, и просит их постоять за правду, если сам будет побит.

         И в ответ ему братья молвили:

         «Куда ветер дует в поднeбесьи,

         Туда мчатся и тучки послушные,

         Когда сизый орел зовет голосом

         На кровавую долину побоища,

         Зовет пир пировать, мертвецов убирать,

         К нему малые орлята слетаются:

         Ты наш старший брат, нам второй отец;

         Делай сам, как знаешь, как ведаешь,

         А уж мы тебя, рoдного, не выдадим».

Из этого ответа видно, что семья Калашниковых хоть и не славилась столько, как Малютиных, но состояла из сизого орла с орлятами… Превосходно очеркнул поэт в этом ответе, будто мимоходом, и простоту родственных отношений наших предков, где право первородства было и правом власти, где старший брат заступал место отца для младших. И это сделано им не в описании, а в живой картине, в самом разгаре в высшей степени драматического действия. Этою сценою семейного совещания оканчивается вторая часть драматической поэмы: действующие лица и завязка действия уже резко обозначились, – и сердце наше замирает от предчувствия горестной развязки…

         Над Москвой великой, златоглавою,

         Над стеной кремлевской белокаменной,

         Из-за дальних лесов, из-за синих гор,

         По тесовым кровелькам играючи,

         Тучки серые разгоняючи,

         Заря алая подымается;

         Разметала кудри золотистые,

         Умывается снегами рассыпчатыми,

         В небо чистое смотрит, улыбается.