Я в тиши тоскую… и пр.[14 - Из стихотворения «Вечером» (1849).]

Сама г-жа Жадовская хорошо сознает особенность своего настроения, и это сознание выразилось в прекрасном стихотворении ее «На песнь соловья». Она говорит в нем, что не может беззаботно наслаждаться этой песнью:

         Под звук твоей чудесной трели

         Воспоминанья мне запели

         Иную песнь в тиши ночной:

         Звучит та песнь тоской и мукой,

         Разбитой страстью и разлукой

         И безнадежностью глухой.

Вот заключительные стихи этой пьесы, объясняющие субъективность поэта:

         Когда душа летит над бездной,

         Что ей краса лазури звездной

         И страстной песни перелив?

         Они на дне ее, глубоко,

         Возбудят лишь один жестокий,

         Немой отчаянья порыв…

Особенность и сила субъективного таланта г-жи Жадовской состоит именно в том, что она не подчиняется безусловно внешним впечатлениям природы, а умеет переработывать их согласно с своим внутренним настроением. О ней нельзя сказать, чтоб она вовсе не обращала внимания на природу; нет, она любит ее, постоянно обращается к ней в своей поэтической грусти, в своем отчуждении от света. Но природа не в силах покорить ее сердце, изменить ее постоянное настроение; она только видоизменяет это настроение, придавая ему больший или меньший оттенок грусти или успокоения, твердости или покорности судьбе. Но и то часто делается и без содействия окружающей обстановки, по одному внутреннему увлечению. То овладевает вдруг душою поэтическая грусть об умершей подруге:

         Все мне кажется, что душно

         В тесном гробе ей лежать;

         Все мне мнится: тяжело ей

         Быть засыпанной землей,

         И неловко и темно ей

         Под богатой пеленой…[15 - Из стихотворения «Ты спросила, отчего я…» (1848).]

То мысль об отсутствующем друге тяготит ее, то посещает ее грустная мечта о любимом человеке, умершем вдали, не поняв любви, обращенной к нему. Теперь, – мечтает поэт, —

         Может быть, все ясно

         Стало для него;

         Как любила страстно

         Одного его;

         И чего живому

         Не могла сказать,

         Мертвецу немому

         Суждено понять…[16 - Из стихотворения «Тот, кого любила…» (1857).]

Иногда в поэтических думах своих поэт нарочно будит свое сердце воспоминаниями, заставляя его снова переживать некоторые тяжелые мгновения прежней жизни.