|
М. Ремизова, М. А. Волошина, Вяч. И. Иванова. Стихотворение Толстого "Ховала" (1907), к примеру, было посвящено Ремизову и, несомненно, навеяно его одноименной сказкой. Молодой писатель следовал за своими наставниками и в ряде своих общих идей. Так, в заметке "О нации и о литературе" Толстой писал о необходимости связать "представления современного человека и того, первобытного, который творил язык" (журн. "Луч", 1907, No 2, с. 16). Важно и другое: "Я начал с подражания... - вспоминал Толстой. - Но пока еще это была дорожка не моя, чужая" (ПСС, 13, с. 411). Книга "За синими реками" явилась результатом наиболее ясно выраженного внутреннего несогласия молодого писателя с декадентской эстетикой. "Я любил жизнь, - писал позднее Толстой, - всем своим темпераментом противился абстракции, идеалистическим мировоззрениям" (ПСС, 1, с. 85). Искажение ясных жизнеутверждающих идей и образов фольклора встречало у автора книги "За синими реками" резкое осуждение. В рецензии на сборник М. Н. Багрина "Скоморошьи и бабьи песни" (СПб., 1910) Толстой писал о "высоком художественном вкусе народа" и осудил неудачную книгу. Ее составитель, по словам писателя, "преподнес - вместо острой, пахнущей землей мудрой народной песни - обсосанные свои слащавые романсики" (ПСС, 13, с. 273).
Сборник "За синими реками" принципиально отличен от декадентского восприятия фольклора и его искажения в литературе. Книга лишь внешне следует за "концепцией обновления мифа", изложенной Вяч. Ивановым в "Письмах о русской поэзии" (журн. "Аполлон", 1910, No 7). В 1914 году Толстой писал о себе как авторе: "Мне казалось, что нужно сначала понять первоосновы - землю и солнце. И, проникнув в их красоту через образный, простой и сильный народный язык, утвердить для самого себя - что да и что нет, и тогда уже обратиться к человеку, понять которого без понимания земли и солнца мне не представлялось возможным. Верен ли этот выбранный, быть может бессознательно, путь - укажет дальнейшее" (Книгоиздательство, IV, с. 5). Замысел автора понять человека через родство со стихиями и природой выразился в разбивке стихотворений на циклы: первый цикл природный круговорот: "Весенний дождь" - "Купальские игрища" - "Осеннее золото" - "Заморозки"; за этим циклом следуют стихотворения с непосредственной трактовкой человеческих переживаний, а равно стихотворения на исторические темы. Но циклизация не доведена до конца, уже второй цикл оказался сломанным, а самая разбивка на "отделы" была устранена при переизданиях стихотворений, начиная с Книгоиздательство, IV. Что же касается самих стихотворений, то при всем том, что в них постоянно перемежается описание людских чувств и природы, раскрытие поэтических тем дано в полном отвлечении от мнимой природной "первоосновы". В особенности показательны стихотворения на исторические темы, безотносительные к идейно-философскому замыслу всей книги (к примеру, "Скоморохи"). В сущности не имеют отношения к общему замыслу и многие стихотворения о природе: "Золото" - картина жатвы, выдержанная и по форме в реалистическом стиле, "Лель" - стихи о лесной чаще, источающей сильные запахи в горячий день, и проч. Общий пафос книги - в радостном приятии природного и человеческого бытия. Он-то и роднит Толстого с жизнеутверждающими традициями фольклора. Книга "За синими реками" свидетельствует о глубокой осведомленности молодого писателя: он воспроизвел многие мотивы русского фольклора с точным знанием календарных обрядов, песен, сказок, преданий, былин. В стихотворениях ощутимо присутствие концепции А. Н. Афанасьева, других фольклористов-мифологов. Обращает на себя внимание первая в творчестве писателя попытка художественно осмыслить летописные сказания ("Обры" и др.), исторические предания ("Во дни кометы", "Суд" и др. |
