– Ты так говоришь, будто сожалеешь об этом.

  – Правильно, сожалею! Я был бы просто счастлив исчезнуть сам таким образом.

  – Каким?

  – Как исчезали вчера. С возвращением.

  – Но зачем?

  – А затем, что единственным человеком, побывавшим «там», была Анечка. Что можно узнать от трехлетнего ребёнка? Тут необходим взрослый человек.

  – Это, пожалуй, верно! Постарайся исчезнуть, – пошутил Кузьминых. – И тогда, «вернувшись», как ты любишь говорить, и рассказав о виденном, сразу станешь знаменитостью.

  – Разве в этом дело? Надо узнать, где были те. Кто исчезал на целых три часа, вот что главное.

  Он сказал это так, что Кузьминых проглотил новую шутку, вертевшуюся на языке.

  – Будем все же надеяться, что твоё благородное желание не исполнится, – сказал он и ушёл наверх.

  Саша машинально отметил про себя, что заместитель начальника городского отделения так и не ответил на вопрос, где был все утро. Подобная скрытность была необычна. Но долго думать об этом Саша не стал, им снова овладели навязчивые мысли о возможности новых «чудес». Если бы его спросили, он вынужден был бы ответить, что не только не боится, а даже хочет, чтобы «чудо» произошло, и как можно ближе к нему, Саше. Тайна н…ских событий не давала ему покоя…

  В задумчивости Саша не замечал необычной пустоты в коридоре, куда выходили многие двери, в том числе и из дежурной комнаты.

  Он ещё не знал, что в этот день и на улицах было почти пусто. Жители сидели по домам, где, как им казалось, было безопасней. Город словно притаился…

  Устав ходить, Саша присел на скамью для посетителей, стоявшую напротив двери в дежурную, и просидел на ней вплоть до десяти часов, когда в отделение вернулись майор и капитан Аксёнов.

  Подходило время встречать полковника Хромченко и московских гостей. Саша слышал, как, проходя мимо него, майор сказал:

  – Я заранее был уверен, что вопрос о размещении гостей разрешится просто. Так и случилось. Ваш секретарь горкома – толковый человек!

  Машины из областного города должны были прибыть в Н…ск в начале одиннадцатого. Капитан Аксёнов, чтобы не ожидать лишнее время на морозе, поставил специального наблюдателя у окна второго этажа, из которого хорошо просматривалась на несколько километров улица, переходящая в грейдерное шоссе.

  Наблюдатель должен был предупредить о появлении двух легковых машин.

  Сигнал поступил в четверть одиннадцатого.

  Все вышли.

  Машины были ещё довольно далеко, но и без бинокля в чистом, на диво прозрачном морозном воздухе можно было разглядеть, что первой шла бежевая «волга» полковника Хромченко, хорошо известная всем работникам милиции области. В ней, наверное, находились и трое московских учёных.

  Вторая машина, тоже «волга», но синего цвета, шла метрах в сорока за первой.

  То, что затем произошло, было так неожиданно и так неправдоподобно, что никто в первый момент даже не осознал случившегося. Не осознали встречающие, которые все смотрели в сторону приближавшихся машин и должны были все отлично видеть, не осознали и пассажиры машины…

  Скрипнули тормоза, и перед подъездом н…ского отделения милиции остановилась «волга».

  И только тогда все внезапно поняли, что машина СИНЕГО цвета.

  Не бежевого, как это должно было быть, а синего!

  А бежевой «волги», которая шла впереди синей и должна была первой остановиться возле подъезда, не было.