Александр Степанович и Коля отлично понимали это. Но они не могли забыть и того, что Белка физически не мог покинуть дом.

  – Эх! – неожиданно воскликнул Коля. – И почему только меня не было тогда на кухне вместе с вами.

  Ему казалось, что если бы он сам был с матерью и старшим братом, то, уж конечно, увидел бы все гораздо лучше, чем они.

  И, боясь признаться в этом даже самому себе, о том же подумал и Александр Степанович. Потому что человеку чрезвычайно трудно, почти невозможно, примириться с фактом чуда. А то, что произошло с Белкой, иначе как чудом назвать было нельзя…

  – Ты вполне уверен, что форточка на кухне была закрыта? – прекрасно понимая бесцельность этого вопроса, задаваемого им в третий или в четвёртый раз, спросил Александр Степанович.

  И в свою очередь не замечая, что в третий или в четвёртый раз слово в слово повторяет одно и то же, Саша ответил:

  – К сожалению, сомнений нет! Я совершенно уверен в этом. Ведь я сидел под форточкой. Зима же сейчас. Мы могли забыть, что форточка открыта, только летом. И уж в любом случае не забыли бы, что закрывали её после исчезновения Белки. Кроме того, Белка прыгнул не в сторону окна, а как раз от него.

  – Да, ты прав, – с глубоким вздохом сказал Александр Степанович. – Все это логично!

  – Будем продолжать поиски?

  – Нет! – решительно ответил отец.

  Он первым почувствовал угрожающую опасность. Находиться и дальше в состоянии столь острой растерянности было нельзя. Так недалеко и до психического расстройства.

  – Кот найдётся сам! – сказал он, стараясь говорить как можно твёрже, с уверенностью, которой у него и в помине не было. – Не может он не найтись. Такого не бывает! А на дежурство ты не опоздаешь, Саша?

  – Нет, у меня ещё двадцать минут.

  – Ведь ты, кажется, ещё не завтракал?

  – Боюсь, что аппетит пропал, – поняв, что заставляет отца менять тему, попытался пошутить Саша, – и не вернётся, пока Белка не явится.

  – «Явится», «найдётся», – сказал Коля. – А как он может найтись или, ещё того лучше, «явиться», если его нигде нет?

  Он даже боялся, что Белка вдруг и на самом деле найдётся, что это столь таинственное исчезновение вдруг объяснится самым прозаическим образом и ему, Коле, нечего будет рассказать школьным товарищам.

  – Нигде он не может найтись! – повторил он. – Ниоткуда не может явиться. Кот разложился на атомы!

  – Что? Что?…

  – Разложился на атомы! Очень просто! Как это случилось, не знаю, но уверен, ничего таинственного, сверхъестественного здесь нет.

  – Чем говорить глупости, – рассердился Александр Степанович, – иди‑ка ты мыться и одеваться! А то в школу опоздаешь из‑за кота. И не советую говорить всю эту чушь в присутствии преподавателей. Белка найдётся самым естественным образом. Обязательно! Не может он не найтись!

  Больше, чем сыновей, ему хотелось убедить в этом самого себя.

  В матовой глубине чёрного неба мерцают бесчисленные точки звёзд, образуя узоры чужих созвездий. Неподвижно сияет в незримой дали бледно‑жёлтый диск чужого солнца.

  Нет от него ни света, ни живительного тепла, по которым так истосковались сердца уже трех поколений. И неизвестно, будут ли! Может быть, только расстояние спасает от губительного излучения этого солнца.