– Звали, барин? – В кабинет зашел позевывающий Кузьма.

– Собирайся на рынок. Надо кое что купить.

* * *

Романовские приехали шумной компанией. Сам Дмитрий Леонидович в качестве главы семейства. Жена его, Лидия Михайловна, симпатичная брюнетка лет тридцати с небольшим хвостиком, влюбленным взглядом провожающая каждое движение мужа. И трое детей: дочка Маргарита, серьезная барышня почти одиннадцати лет, и два сына – семилетний Ленька и погодок Кирилл. Эти сразу начали осваивать квартиру, а через пять минут попросились «с дядькой Жиганом», с которым неизвестно когда успели познакомиться, в каретный сарай.

– Я на воды еду ненадолго, – сообщил Романовский, как только мы сели обедать. – Отвезу своих – и назад. Недельку там побуду, не больше. Работы много.

Меня это порадовало. Может, предложение о сифилисе отложить на его возвращение, когда он приедет отдохнувший и расслабленный от нарзана? Но Дмитрий Леонидович сам решил не откладывать разговор и после чая потащил меня в мой же кабинет.

Обращение на «вы» он сразу обрубил напоминанием, что мы уже пили на брудершафт, и обновлять ритуал не требуется.

– Как и предполагалось, спирохета дохнет при температуре выше сорока градусов. Проверено сто раз, наверное. Я это еще не публиковал, решил с тобой поделиться сначала. И вот что я думаю. Малярия! Представляешь, заражаем сифилитика, у него приступ, второй, третий – и все!

Поздравляю, только что вы получили Нобелевскую премию по медицине двадцать какого то года.

– Нет, – обрубил я полет фантазии. – Я понимаю, обе темы тебе близки, но чем потом лечить малярию? Хинин помогает не всем. Мы похороним некоторое количество пациентов, что ударит по репутации метода. Да и у выживших куча осложнений будет. У меня есть другой способ, более простой.

– Какой? – Романовский даже привстал в кресле.

– А ты согласишься возглавить больницу?

– Да! – ответил он буквально через минуту раздумий.

– Сера.

И я рассказал ему почти всю правду про случай вдовы Бестужевой. И про сульфозин.

Сказать, что мой будущий соучредитель товарищества «Нету спирохеты» был очень впечатлен – значит, сильно уменьшить степень его удивления. Впрочем, исследователь быстро подавил эмоции, и на меня посыпался град вопросов: как, что, зачем и почему. Я вспомнил даже то, чего вроде и не знал до этого.

– У меня только один вопрос, – сказал Дмитрий Леонидович в конце разговора. – Зачем я, если ты сам все придумал?

Глава 18

Есть такие вопросы, на которые прямо отвечать нельзя, а можно проявить толику хитрости. Ну и лести, конечно.

– Дмитрий Леонидович! Мне во главе новой клиники нужен авторитет. С мировым именем. Чтобы из разных стран поехали лечить сифилис, не задумываясь. И, кстати, придумал все не я. Кто обнаружил возбудителя?

– После твоей подсказки.

– Давай мы с тобой сядем, выпьем, я тебе после пятой рюмки такое количество идей выскажу – только успевай воплощать. Но главную причину продемонстрирую сейчас. И тогда ты согласишься, что должен возглавить это дело.

– Далеко идти?

– У нас тут все рядом, в одном здании, – засмеялся я. – Не заблудишься.

До лаборатории, конечно, не два шага, я не сумасшедший – жить возле такого. Но за пару минут дошли.

– Лаборатория? – спросил Романовский. – Вот уж не думал…

– Конечно, стрептоцид у меня Кузьма на кухне случайно сварил.

Мы посмеялись, я открыл короб:

– Халат, шапочка, маска, бахилы.