Немецкого акушера я запугал, плагиатить не должен. В крайнем случае у меня есть в свидетелях Императорские высочества, если что, прижучу доктора так, что мало не покажется. Я лучше открытие профессору Снегиреву отдам, завкафедрой соответствующей в Москве. С Владимиром Федоровичем я знаком, и сказать о нем могу только хорошее. По крайней мере для акушерства с гинекологией он сделал намного больше, чем Петерман. Пусть научно обосновывает. Ну и меня как автора идеи упоминает. Решено, буду в тех краях, обязательно встречусь с ним.

Да, я занимался в поезде чистой прокрастинацией. Предавался бесплодным мечтаниям, пил чай и лейтяйничал. У меня, знаете ли, душевная травма может. Хотя на самом деле нет. После предъявления Сергею Александровичу жаб он успокоился, даже курить меньше стал. А как забили крольчих с ожидаемым результатом, и вовсе какие то романсики напевать начал. Лиза и так была уверена. Рвота хоть и повторялась с завидным постоянством, но раза три в день, так что Великой княгине даже голодать не пришлось.

Короче, на перрон вюрцбургского вокзала я ступил в довольно хорошем настроении. Вечно хмурый после лечения Кузьма пошел звать носильщика. Видано ли дело, ни один к вагону первого класса не прибыл. Или здесь из таких выходят настолько редко, что забыли, когда и случалось такое? Но примчался, топая сапогами, даже изобразил одышечку легкую, мол, прошу оценить сервис повышенным тарифом. А вот нет. Не заставил бы ждать, получи, а так – согласно прейскуранту.

Гостиницу нам порекомендовали хорошую, чуть не с пятисотлетней историей, «Ребсток». Недалеко, минут пять на извозчике, всё пристойно. И до университета всего ничего, буквально в двух шагах. Впрочем, у них тут всё рядом, потому что сам город микроскопический. Куда ни плюнь, на окраину попадешь. Но чистоту блюдут, гады. Кузьма уронил какую то бумажку, так примчался полицай, заставил поднять и в урну отнести.

– Барин, может, можно послабление порошкам дать? – спросил он после погони за листиком. – Сил терпеть это нет. Кусок в горло не лезет.

– Пять тысяч тоже стоит таблетка для послабления, – порадовал его я. – У меня таких денег лишних нет.

Очевидно, у господина Невструева тоже не нашлось, и до гостиницы он молчал.

Хороший номер, просторный, без изысков, но мне они и не нужны. Кровать не скрипит, матрас не продавлен, клопы не ползают, горячая вода присутствует. Мебель помладше пяти столетий, не разваливается. И персонал вышколенный, шуршат совершенно незаметно, но качественно.

Собственно, у меня оставалось еще два дня до будущего дня рентгенолога. Спешить некуда, успею и познакомиться, и пообщаться. Поэтому я даже гулять не пошел, поужинал и лег спать.

Глава 21

НЬЮ ЙОРКЪ. Изъ Мексики сообщаютъ, что въ Тексакапу въ тюрьмѣ сожжены живыми, по приказанiю судьи 10 человѣкъ, обвинявшихся въ ереси.

ЛОНДОНЪ. Турецкое посольство опровергаетъ сообщенiе газеты «Standard» о задержанiи и утопленiи въ Босфорѣ турецкихъ революцiонеровъ.

ПЕТЕРБУРГЪ. «Нов. Врем.» телеграфируютъ изъ Владивостока: 'Изъ Пекина сообщаютъ: Англiйская эскадра сосредоточилась въ Фучеу. Англiя ищетъ предлога объявить войну Китаю. Политическое положенiе на крайнем Востокѣ неустойчивое: надо ожидать опасныхъ осложненiй, вызываемыхъ англичанами. Ради противодѣйствiя успѣхамъ Россiи, Англiя злостно интригуетъ на всѣхъ пунктахъ въ тщетной надеждѣ поднять свой пошатнувшiйся престижъ на Тихомъ океанѣ.