Глава 21

Посмотрели больного. Случай поистине студенческий. Для учащихся замечательно, потому что все признаки очень хорошо выражены. И по той же причине для пациента – крайне плохо. Я убедил Боброва заехать за хирургическими перчатками. Все равно по дороге, потеря времени минимальная.

Мальчик… Жаль его, конечно. Рвота часто и уже нечем, и поэтому его просто выворачивает. В сознании, хоть и спутанном, жалуется, что голова сильно болит. Еще и поза… Ошибиться невозможно. Голова запрокинута назад, менингизм даже проверять не надо, подбородок с места не сдвинуть. И симптомы натяжения все, какие есть, по максимуму. Спина выгнута, ноги согнуты и подтянуты к животу. Еще и сыпь сливная на ногах, уже почти черная. Ну и кисти я попробовал: холодные, несмотря на температуру тридцать девять и шесть.

Менингит, септицемия, шок. Я бы пригласил священника, но в ватно марлевой маске. Мало шансов. Что тут мой стрептоцид? Надо лить, фигачить гормоны, антибиотики лошадиными дозами. Реанимационный больной, а тут он лежит просто в отдельной палате, вот и все преимущества.

Мне только и осталось отдать Полиэвктову стрептоцид и сказать, что первая доза – двойная. Ну а дальше все в руках Божьих.

Мы с Бобровым шли к выходу, когда нас догнал кто то из докторов. Молодой, лет тридцати, с щегольскими усиками. Лицо породистое, такие у дам неизменный успех имеют.

– Извините, я не представлен. Дмитрий Леонидович Романовский, заведую глазным отделением в Николаевском госпитале. Хотел утром подойти, поговорить о стрептоциде, да как то замешкался…

– Да, конечно, отвечу на любые вопросы, – сказал я. – А здесь какими судьбами?

– Зашел в гости к Андрею Афанасьевичу, а тут не до меня…

– Так пойдемте с нами, – предложил Бобров. – Моя клиника недалеко, там и побеседуем.

Естественно, сразу было решено, что убить диплококк в носоглотке очень помогают микродозы коньяка. И мы втроем начали проводить срочную профилактику.

Оказалось, что доктор Романовский имел не праздный интерес. У него разработана целая теория, что завтрашний день медицины за веществами, которые наносят вред паразиту при минимуме воздействия на человека. Мы немного поговорили о таком светлом будущем, а после пятой профилактической дозы Дмитрий Леонидович рассказал, как он придумал усовершенствовать окраску малярийного плазмодия, и мы заодно перешли на «ты».

Окраска по, блин, Романовскому! Там потом какой то Гимза затесался, но так хрен с ним! Где мой смартфон, мне срочно надо сделать селфи с этим человеком!

– А ты не пробовал окрасить таким образом посев содержимого шанкра? – спросил я. – Мне давно кажется, что возбудитель сифилиса не найден исключительно из за проблем с окрашиванием.

Врачи в удивлении на меня уставились, Бобров даже рюмку забыл выпить.

– А это идея! – Дмитрий Леонидович резко оживился. – Сейчас вернусь домой и начну исследовать.

Давай, у меня тут как раз есть хорошее лекарство против того, что ты найдешь. Кто там в моей истории спирохету открыл? Уже неважно. Доктор Романовский из Николаевского госпиталя теперь будет числиться.

Кстати, надо завтра заехать к Бестужевой, время третьей инъекции подходит.

* * *

Послал Бог пациентку в наказание за мои грехи, не иначе. Я понимаю, плохо: лихорадка, озноб, ломота во всем теле, мышцы выкручивает, аппетита нет, тошнит. Но ведь уже тысячу раз говорено, и снова здорово. Пятьсот рублей – деньги немалые, но, честное слово, я готов отдать их назад, и с доплатой. И этот визит – не исключение.

– Послушайте, мы же с вами все обсуждали. Я предупреждал, что будет жар, боль. Почему со мной не связались? – пришлось жестко выговаривать Антонине Григорьевне.