Опустившись на колени на главном луче сложной геометрической фигуры и пропуская через себя всю боль перерождающейся души стальной напарницы, чья эфирная оболочка давно и прочно срослась с его собственной, Вадим мысленно воззвал к духам Лесов в Таёжном и Новосибирске. Он ласково обратился к их по-детски хрупким разумам, тянущимся к создателю подобно детям, соскучившимся по родному отцу. Закрывшись всевозможными ментальными щитами, чтобы не напугать доверчивые создания безумной болью, он транслировал духам улыбку, облачённую ярко-медовой теплотой общения с веселыми сорванцами и попросил у них помощи, ведь у братиков-духов вот-вот родится на свет сестрёнка, а что это будет именно девочка, нет ни грамма, ни полграмма сомнений. Только понять бы, будет ли это юная егоза или стальной дух Ши пробьется через развоплощение и тени забвения, став строгой, но справедливой и любящей старшей сестрой. Ведь именно ей отводится ответственная роль главного питающего и управляющего контура древнего защитного сооружения, ставшего культовым, а значит, девочка должна вырасти большой и сильной. Леса откликнулись со всем присущим юным отрокам энтузиазмом, послав на зов столько маны, сколько смогли собрать. Продолжая дарить далёким призрачным малышам свет, тепло и искреннюю благодарность за сказочную отзывчивость и доброту, Вадим выплеснул сумасшедшую боль за щиты и чуть не убил тысячи людей вокруг, едва не потерявших себя от ментального удара. Хуже всего пришлось эмпатам, на собственных тонких шкурках и болезненных разумах ощутивших, как горит и плавится их плоть, а душа рвётся на части и никак нельзя остановить нескончаемую пытку. Новый Лес рождался в муках и потугах.

Окунувшись в океан боли и чан с кипящим маслом, Вадиму казалось, что он выплыл на поверхность с полностью содранной кожей, ощущая мир вокруг каждым оголённым нервом. Магические потоки остались далеко на периферии и воспринимались как нечто второстепенное, теперь он чувствовал каждый камень и песчинку под ногами, контрабасами звучали струны мощных каменных плит глубоко под землёй, медными трубами гудели блоки прирамид, сливаясь в человеческом разуме в громогласную мелодию гигантского духового оркестра. Древние камни жадно чавкали, поглощая щедро разлитую манну стремительно растущего леса, биологические процессы которого ускорились в миллион раз. Стараясь удержать процесс под контролем, Вадим превратился в маленького дирижёра, пытающегося управлять оркестром дирижёрской палочкой. Подчинившись проснувшейся интуиции и действуя по наитию, он активировал древние рунные скрипты, выбитые строителями на подножиях пирамид.

Ударивший в небо исполинский гейзер маны, трансформировавшейся в непонятную энергию, добрался до стратосферы, породив сине-зелёное свечение на границе с вечной мглой. Грозная музыка, звучащая в голове Вадима и неслышимая другим, вошла в резонанс с древними пирамидами за Атлантическим океаном, усилилась и отразилась от куполов многочисленных храмов и церквей, которые строители издревле строили по вбитым в подкорку поконам. Ожили культовые центры ушедших в небытие цивилизаций, а доисторические тоннели, пересекающие чуть ли не всю планету, превратились в исполинской мощности энерговоды. Старушка-Земля проснулась ото сна и спряталась от внешних напастей под энергетическим коконом. Постепенно сияющие небеса померкли, а сошедшая с ума электроника оклемалась от царившего в эфире буйства.

Заработала связь. Чувствительные электронные очи спутниковых группировок "Щит" и "Сателлит" больше не видели зияющих язв природных и рукотворных порталов. О чём сообщили в ЦУП, породив на далёкой земле настоящую эйфорию радости. Меж тем раскидистые кроны нового Леса надежно скрыли от наблюдения сверху последние штрихи грандиозной битвы, закончившейся сокрушительным поражением собакоголовых интервентов. Орбитальные шпионы не видели, как батальон миур начисто вырезает втрое больший отряд псанов.