— Он назвал его… ну ладно… он назвал его «Безумством Фила Сойера».

То, что он почувствовал, не было гневом. Волна горячего, обжигающего волнения захлестнула его. Это был он, все правильно; это был Талисман. Центр всех возможных миров. Сколько их было, этих миров? Одному Богу было известно. Американские Территории, сами Территории, предполагаемые Территории Территорий и так далее и так далее, похоже на бесконечные ленты, раскручивающиеся с огромной бобины. Вселенная миров, бесконечный макрокосм миров; и среди всего этого — единственная вещь, которая всегда оставалась сама собой; одна объединяющая сила, которая, безусловно, была хорошей, даже если сейчас она и томится в заключении в этом дьявольском месте; Талисман — центр всех возможных миров. Был ли он «Безумством Фила Сойера»? Возможно. Безумство Фила… Безумство Джека… Моргана Слоута… Гарднера… и, безусловно, надежда обеих Королев.

— Это более, чем Двойники, — тихо произнес он.

Ричард склонился, изучая порванные шнурки. Теперь он нервно посмотрел на Джека.

— Это более, чем Двойники, потому что миров больше, чем два. Это тройники… четверники… кто знает? Морган Слоут здесь, Морган Орриский там; возможно Морган, Герцог Азрильский еще где-нибудь. Но он никогда не входил в гостиницу!

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — смиренно произнес Ричард.

«Но я все равно уверен, что ты движешься в правильном направлении, — сказал этот смиренный голос, — переходя от чепухи к истине».

— Он не мог войти внутрь. Вот так, Морган из Калифорнии не мог, и ты знаешь, почему? Потому, что Морган Орриский не мог этого тоже. А Морган Орриский не мог, потому что Морган из Калифорнии не мог. Если один из них не может войти в Черный отель, то никто из них не может сделать этого. Понимаешь?

— Нет.

Джек был настолько взволнован своим открытием, что вообще не слышал, что сказал Ричард.

— Два Моргана или целая дюжина. Количество не имеет значения. Две Лили или целая дюжина — дюжина Королев в дюжине миров, Ричард, подумай об этом! Как бы тебе растолковать это? Дюжина Черных отелей в каких-то мирах — это, может быть, мрачный, таинственный парк… или черный двор… или еще Бог весть что. Но, Ричард…

Он замолчал, повернул Ричарда за плечо и пристально вглядывался в него. Ричард попытался вырваться, но тоже замер, очарованный горящей красотой лица своего друга. Внезапно Ричард понял, что все возможно. Внезапно он почувствовал себя выздоровевшим.

— Что? — прошептал он.

— Некоторые вещи исключительны. Некоторые люди являются исключением. Они… как бы сказать… уникальны по своей природе. Это единственное, как я могу назвать их. Они похожи на него — на Талисман. Единственные. Я. Я единственный. У меня был Двойник, но он умер. Не только в мире Территорий, но и во всех других мирах тоже, кроме этого. Я знаю это — чувствую. Мой папа тоже знал это. Я думаю, именно поэтому он называл меня Странник Джек. Когда я здесь, меня нет там. И Ричард, ты тоже такой!

Потеряв дар речи, Ричард взирал на него.

— Ты не помнишь, ты спал, пока я разговаривал с Андерсом. Но он сказал, что у Моргана Орриского был ребенок. Сын. Знаешь кем он был?

— Да, — прошептал Ричард. Он все еще не мог отвести глаз от лица Джека. — Он был моим Двойником.

— Правильно. Малыш умер, так сказал Андерс. Талисман уникален. Мы уникальны. А вот твой отец нет. Я видел Моргана Орриского в том другом мире, и он похож на твоего отца, но он не твой отец. Он не смог войти в Черный отель, Ричард. И сейчас он не может. Но он знал, что ты уникален, так же, как он знает это и обо мне.