«В ритме моего сердца», — подумал он.

Оно казалось стеклянным, но создавало ощущение мягкости на ладонях. Он сжал шарик, и тот поддался под его пальцами. Искры света вырывались наружу из точек прикосновения в очаровательный фейерверк: чернильно-синее небо из-под левой руки, ярко красный цвет из-под правой. Он улыбнулся…

«Делая это, ты, возможно, убил миллионы людей — пожары, кровь, Бог знает, что еще. Вспомни о зданиях, разрушенных в Анголе, Нью-Йорке после…»

— Нет, Джек, — шептал Талисман, и он понял, почему Талисман поддался нежному давлению рук. Он был живой, конечно же, был живой. — Нет, Джек, все будет хорошо… все будет хорошо… ничего страшного не случится. Только верь, будь искренним, выносливым, сейчас не нужно колебаться.

Ощущение внутреннего и глубокого покоя.

«Радуга, радуга, радуга», — думал Джек и размышлял, сможет ли он когда-нибудь позволить исчезнуть этой чудесной игрушке.

На пляже под дощатым покрытием Гарднер в ужасе лежал на земле. Пальцы цеплялись за исчезающий песок. Он хныкал.

Морган перекатился к нему и сорвал рацию с плеча Гарднера.

— Оставаться снаружи! — выкрикнул он в нее, а потом понял, что забыл нажать кнопку «ВКЛЮЧЕНО». Он нажал. — ОСТАВАТЬСЯ! ЕСЛИ ВЫ ПОПЫТАЕТЕСЬ УЙТИ ИЗ ГОРОДА, ЧЕРТОВЫ СКАЛЫ ОБРУШАТСЯ НА ВАС! СПУСКАЙТЕСЬ ВНИЗ! ИДИТЕ КО МНЕ! ЭТО НИЧТО ИНОЕ, КАК ВЗРЫВНОЙ СПЕЦИАЛЬНЫЙ ТРЮК! СПУСКАЙТЕСЬ ВНИЗ! ВСТАНЬТЕ В ЦЕПЬ ВОКРУГ ПЛЯЖА! ТЕ ИЗ ВАС, КТО ПРИЙДЕТ, БУДУТ НАГРАЖДЕНЫ! А ТЕ, КТО НЕ ПРИЙДЕТ, УМРУТ В КОПЯХ И ШАХТАХ ПРОКЛЯТЫХ ЗЕМЕЛЬ! СПУСКАЙТЕСЬ ВНИЗ! НА ОТКРЫТОЕ МЕСТО! СПУСКАЙТЕСЬ ВНИЗ, ГДЕ НИЧТО НЕ СМОЖЕТ УПАСТЬ НА ВАС! СПУСКАЙТЕСЬ СЮДА, ЧЕРТ ПОБЕРИ!

Он отшвырнул рацию в сторону. Она раскрылась. Черви с длинными, скользкими телами начали извиваться оттуда тучами.

Он нагнулся и выкрикнул в воющее лицо Гарднера:

— Поднимайся, красавчик.

Ричард бессознательно закричал, когда стол, на котором он лежал, скинул его на пол. Джек услышал крик, это вывело его из состояния очарованного созерцания Талисмана.

Он осознал, что Черный отель сотрясает, как корабль в жестокую бурю. Когда он оглянулся, то увидел, как обсыпается штукатурка, обнажая балки. Балки раскачивались из стороны в сторону, как в ткацком станке. Белые клопы разбегались и расползались от чистого, ясного света Талисмана.

— Я иду, Ричард! — выкрикнул он и начал продвигаться вперед. Один раз его сильно тряхнуло, и он растянулся на полу, высоко вверх подняв сверкающую сферу, зная, насколько она уязвима. Если она сильно ударится, то может разбиться. А что случится потом, одному Богу известно. Он встал на одно колено, сильным толчком был сбит, но потом снова поднялся на ноги.

Внизу застонал Ричард.

— Ричард! Иду!

Сверху раздался перезвон колокольчиков. Он взглянул вверх и увидел люстру, раскачивающуюся, как маятник, все быстрее и быстрее. Это ее хрустальные подвески издавали такой звук. Джек все еще смотрел вверх, когда цепь, поддерживающая люстру, оборвалась и об пол ударилась сверкающая бомба, разбрызгивая осколки хрусталя.

Он повернулся и огромными прыжками ринулся из комнаты прочь, как комический актер, подражающий походке пьяного моряка.

Прочь по коридору. Его швырнуло сначала на одну стену, потом на другую. Каждый раз, когда он ударялся о стены, он вытягивал Талисман подальше от себя, как в колыбели, укачивая этот бело-голубой уголек.

«Ты никогда не пронесешь его вниз».

«Пронесу. Пронесу».

Он добрался до площадки, на которой боролся с черным рыцарем. Мир качнуло по-новому; Джек пошатнулся и увидел, как бешено катится по полу шлем.

Джек продолжал смотреть вниз.