Функция живости имела психологическую природу. Она вводила в состояние, которого можно было также достичь — ненадолго — в наркотическом трансе, и ментальные наставления, полученные Воозом от Мадриго, выявляли определенные побочные эффекты. Как и наркотики, живость воздействовала на чувства. Хитон называл ее функцией радости.

Она открывала прямой канал сообщения сенсорного восприятия с эмоциональным. Любое зрелище любого объекта, любой звук встречались теперь с радостью, удивлением, наслаждением, счастьем. Скука и тоска исчезали. Вселенная наливалась жизнью, сияла смыслом во всем, от падения капли воды до бескрайнего ландшафта.

Функция живости, как и обещал Хитон, была все равно что дополнительный режим восприятия. Вооз цокал языком от удовлетворения, озираясь кругом на втором уровне живости. Как радушен, как оптимистичен светло-оранжевый оттенок стены! Какую великолепную уверенность в себе внушает способность зеркала, отливающего синеватым металлическим блеском, возвращать и проецировать изображения любых оттенков! Сердце тает от одного взгляда на это!

Выглянув из окна в сад, он узрел растения под небом и солнцем цвета нарцисса, и сердце его чуть не разорвалось от счастья при виде такой благодати. Подумать только, а ведь все это существовало и раньше!

— Можно поднять до тройки? — спросил он.

— Да, но будь осторожен.

Переключение осуществлялось посредством мысленного сигнала. Пока что Вооза обучили шести последовательностям — двум парам ВКЛ/ВЫКП и двум дополнительным, для настройки живости. Он мысленно произнес звуки, отвечавшие третьему уровню живости, и тут же задохнулся, охваченный шокирующе интенсивным потоком эмоций от сияющей, великолепной сцены перед собой. Он поспешно возвратился на второй уровень.

— Ты не должен включать уровни, с которыми твое сознание не способно совладать, — предостерег его Хитон. — Опасность кремниевого скелета в том, что мощь некоторых его функций может серьезно деформировать и даже уничтожить личность. Вообще-то мы твердо намерены устанавливать кремниевые кости только тем, кто прошел предварительную философскую подготовку.

Вооз отключил живость и вернулся в приземленное состояние.

— А какие еще функции тут есть?

Хитон улыбнулся.

— Подъюстированная хронаксия: она меняет минимальный интервал нервной возбудимости и, таким образом, контролирует субъективное восприятие времени, ускоряя или замедляя его. Кроме того, имеется подъюстированная реобаза, которая модифицирует гальванические пороги нервной возбудимости, ускоряя или замедляя продолжительность сенсорных переживаний. Подъюстированная реобаза, очевидно, должна воздействовать и на диапазон умственных ассоциаций, порождая новые мысленные цепочки, но посмотрим, как оно пойдет. — Он помолчал, потом продолжил: — В детали работы сексуально ориентированной функции я пока вдаваться не стану. Кинестетическая функция увеличивает чувствительность к движениям и обостряет внимание практически до уровня, присущего некоторым хищным зверям; особенно восхитительны при активации этой функции должны быть танцы…

Хитон бы говорил еще долго, но Вооз понял от силы пару слов.

— А почему тут нет функции атараксии? — перебил он.

— Атараксия — не функция, — сказал ему Хитон, — а первичное состояние. У тебя кости с восемью функциями, до некоторой степени экспериментальные. В следующих моделях, вероятно, добавим новые, но атараксии среди них не будет. Да и не может быть.

Хитон снова помолчал.

— Вот почему эффекты этих функций должны открываться тебе постепенно. Они предназначаются для использования в условиях сильной атараксии, иначе ты с ума сойдешь. На такой случай установлены аварийные блокираторы, но… в любом случае, овладение всеми функциями потребует тренировок продолжительностью в годы.