Бад неторопливо вел «хаммер». Пайк сидел с ним рядом. Коул и Баркли расположились сзади.

— Ты видишь его? — спросил Бад. — Я что-то не вижу.

Пайк понял — Бад нервничает.

— Приедет. Он велел ждать его в машине.

— Приедет он или не приедет, я из машины все равно не вылезу. Ты посмотри на этих долбаных подонков.

Бад притормозил у дома, который отличался от всех прочих лишь прикрепленным к свесу крыши американским флагом. К флагу была приколота желтая лента. Такие же украшали и многие другие дома, мимо которых они проезжали.

Крутые на вид молодые ребята, на которых зной, судя по всему, нисколько не действовал, стояли на тротуаре небольшими группками. Густо покрытые татуировками тела большинства из них были защищены от жары белыми футболками и просторными джинсами. На «хаммер» они посматривали с хорошо выученным безразличием.

Бад прочитал отпечатанные на их майках названия уличных банд, к которым принадлежали эти ребята.

— Нет, ты только взгляни: «Флоренция 13», «Короли латинос», «Суренос», «18-стрит». Господи, да шпана из «18-стрит» и МС-13 при каждой встрече начинает палить друг в друга.

— Это гангстеры? — спросил Баркли.

— Считайте, что вы видите их по телику, — ответил Коул. — Все будет хорошо.

На дальнем конце улицы появился и неторопливо покатил в их сторону черный лимузин, «линкольн». Завидев его, молодые бандиты заволновались, те, что сидели в машинах, повылезали из них и замерли вместе с прочими, вытягивая шеи, чтобы получше разглядеть лимузин.

Баркли снова наклонился вперед:

— Так он у этих гангстеров главный?

Коул засмеялся.

Пайк тоже счел этот вопрос смешным. Если он переживет нынешний день, надо будет рассказать о нем Фрэнку — пусть и тот посмеется.

Бад повернулся к Баркли, чтобы объяснить ему происходящее:

— Вы когда-нибудь пробовали черепах «Монстерито»?

— Еще бы. Мое любимое блюдо.

— Помните, на упаковках изображен латинос с большими усами? Это сорокалетней давности портрет мистера Гарсиа. Вот эти юнцы — Фрэнк был когда-то одним из них. Еще до того, как начал готовить черепах для своей тетки. Он готовил их у нее на кухне — по семейному рецепту. И превратил этих черепах в империю пищевых продуктов, которая стоит — сколько?

Бад взглянул на Пайка, но тот на его вопрос отвечать не стал. Ответил Коул:

— Пятьсот-шестьсот миллионов.

Бад снова повернулся к Баркли:

— Дело в том, что Фрэнк не забыл о своих корнях. Он оплачивает здесь кучу счетов. Когда здешние мужчины садятся в тюрьму, Фрэнк годами содержит их семьи. Думаете, эти мальчишки не сделают для него всего, о чем он попросит? Он теперь стар, богат, но все они знают, что Фрэнк — один из них и что он не повернулся к ним спиной, когда разбогател.

Лимузин Фрэнка остановился нос к носу с «хаммером». Из его передних дверей выпрыгнули двое прекрасно одетых молодых людей — телохранитель Фрэнка и его помощник.

— Как вы с ним познакомились, Пайк? — спросил Баркли.

— Когда-то Джо Пайк едва не женился на его дочери, — ответил Бад.

Пайк толкнул дверцу и вышел из машины, ему не хотелось слушать рассказ Бада. Пайк познакомился с семьей Гарсиа еще молодым патрульным офицером. Многие годы спустя Карен Гарсиа убили, и Пайк с Коулом отыскали убийцу.