- Погоди, погоди! - перебил ее Санька. - Получается, выставила ты Девяткину? От ворот поворот показала? А я-то гадаю - чего она весь порог наш оплевала!

- В шею, конечно, не выталкивала. Но дорожку к нашему дому она теперь надолго забудет.

- Так и следует, - согласился Санька. - Я уж тут воевал, воевал с нею…

- Знаю, - улыбнулась мать. - Жаловалась на тебя соседка. Непочтителен ты к ней. За меня, значит, тревожился? Ну, спасибо тебе. - И она пытливо поглядела на сына: - А ты из дому на сторону не качнешься больше? Нам теперь без отца вот как друг за дружку держаться нужно!

- Теперь не качнусь. - Санька сконфуженно отвел глаза. - Это я тогда сплоховал малость…

Катерина поманила сына к себе и тихо спросила:

- А теперь, Саня, у тебя дорожка какая? Пора и к комсомолу льнуть.

Санька тихонько вздохнул. Что он может сказать? Он уже давно написал заявление о приеме в комсомол. Ему казалось, что все произойдет очень просто. На собрании Санька расскажет, как он работает, сколько у него трудодней на книжке, и все сразу поднимут за него руки.

Но Лена даже не приняла от него заявления. «Пока в школу не вернешься, и разбирать твое дело не будем». - сказала она. Так Санька и носит заявление в кармане гимнастерки.

В окно просунулась голова Петьки Девяткина.

- Тебе что, Петя? - спросила Катерина.

- Мать сказала, чтобы подойник вернули. И так две недели держите.

- Отдай, Саня, - кивнула Катерина, - он в сенцах стоит.

- Полный разрыв, значит! - фыркнул Санька.

- Полный, полный! - засмеялась мать. - Там еще кочережка у печки и чугунок с трещинкой. Все верни обязательно.

Санька вынес вещи на улицу и вручил их Петьке.

- Да, Коншак, - спросил тот, - в последний раз спрашиваю: в сапожники ждать тебя или как?

- В последний раз отвечаю, - засмеялся Санька: - ждать долго придется…

Глава 35

РАЗВЕДКА ДОНЕСЛА

Утром Санька направился на участок. Теперь он приходил сюда почти каждый день, помогал ребятам полоть, окучивать, поливать. Но этого ему было мало, и Санька придумывал все новые дела. Взялся починить огородный инвентарь, наточил лопаты, сколотил и навесил новую калитку у изгороди.

- Захар Митрич, что еще надо? - спрашивал он деда. - Вы говорите…

- Да будто все уделал, - разводил Захар руками.

- Вам суслики не мешают? Я ловушки могу приготовить.

- Обеспечены с запасом. Алеша еще до тебя постарался, - отвечал старик и, замечая, как мальчик частенько поглядывает на «коншаковку», улыбался: «Эк его пшеничка-то приворожила! Шелковый стал».

В жаркий полдень, когда работа на участке прекращалась, Санька с Федей забирались куда-нибудь в тень и открывали книжки.

Правда, занятия шли не очень напряженно. Падала с дерева на книгу рогатая зеленая гусеница, пробегал по руке рыжий суетливый муравей, ударял в нос густой и терпкий запах травы, нагретой солнцем.

- Федя, эта трава как называется? - спрашивал Санька, отрываясь от книги: все травы казались ему похожими друг на друга.

Федя всегда находил что ответить. Как хороший грамотей в книге, он разбирался в деревьях, птицах, жуках.