Она поняла, что я имел в виду. Румянец, который было вернулся на ее лицо, снова исчез. Ее храбрость была лучшим видом храбрости, а может, наоборот – худшим, тем, который ввергает вас в неприятности.

– Мой папа – больной человек, мистер Толбот, – она первый раз назвала меня по фамилии, и мне понравилось это «мистер». – Я ужасно боюсь, что с ним будет плохо, когда до него дойдет известие обо всем этом. У него очень плохое сердце, и...

– А у меня жена и четверо голодных детей, – прервал ее я. – Мы можем утереть друг другу слезы. Сидите тихо.

Она ничего не ответила и вела себя тихо даже тогда, когда я остановился у аптеки на несколько минут, чтобы быстро позвонить по телефону. Ее я захватил с собой, но она находилась достаточно далеко, чтобы подслушать мой разговор, и достаточно близко, чтобы видеть очертания револьвера под сложенным пальто. Затем я купил сигарет. Продавец посмотрел на меня, затем на «корвет», припаркованный у аптеки.

– Слишком жарко, чтобы ездить на машине, мистер. Издалека приехали?

– С озера Чиликут. – В трех или четырех милях к северу я видел указатель. Я старался говорить с американским акцентом, но это удавалось мне с трудом. – Рыбачили.

– Рыбачили? Да?

Это было сказано достаточно нейтральным тоном, но в глазах его читалась хитринка, поскольку он видел девушку за моей спиной.

– Поймали что‑нибудь?

– Немного. Я понятия не имел, какая рыба водилась в местных озерах и водилась ли вообще. И когда я стал размышлять над этим, мне показалось маловероятным, чтобы кто‑нибудь поехал на эти мелкие заболоченные озера, когда перед ним – весь Мексиканский залив.

– Однако мы остались без рыбы, – в моем голосе зазвучало раздражение.

– Поставили ведро с рыбой на дороге, а какой‑то идиот пролетел со скоростью не менее восьмидесяти миль в час – тут и пришел конец и ведру, и рыбе, а вместе с ней и завтраку. А эти боковые дороги такие грязные, что я не смог разобрать его номера.

– Идиоты встречаются везде. – Внезапно он задумался, а потом быстро спросил:

– А что за машина, мистер?

– Голубой «шевроле» с разбитым лобовым стеклом. А в чем дело‑то?

– "В чем дело", он спрашивает. Хотите сказать, что не знаете?... Вы разглядели водителя?

– Нет, он ехал слишком быстро. Я видел только копну рыжих волос, но...

– Рыжие волосы, озеро Чиликут. Боже!

Он бросился к телефону, а мы вышли на улицу.

– А вы ничего не упускаете, – удивилась девушка. – Как вы можете вести себя так хладнокровно? Он мог опознать...

– Садитесь в машину. Опознать меня? Да он разглядывал только вас. Мне кажется, когда шили ваш купальник, кончился материал, но они все равно решили дошить его.

И мы поехали дальше. Через четыре мили подъехали к тому месту, которое я приметил раньше, – затененной пальмами стоянке между дорогой и берегом с временной деревянной аркой, на которой было написано «Коделл Констракшн Компани», а ниже более крупно: «Добро пожаловать».

Здесь уже находилось десять – пятнадцать машин, несколько человек сидело на скамейках, но большинство – в машинах. Все наблюдали за строительством площадки в море для нового города. Четыре мощных драглайна медленно отламывали глыбы кораллов и укладывали их на широкую площадку.

Один занимался строительством широкой полосы, уходившей далеко в море, это будет новая улица нового города. Два других строили молы поменьше, отходившие под прямым углом от основного, – они предназначались для домов.

Четвертый возводил большой мел, дугой уходивший на север и вновь возвращавшийся к берегу, – возможно, гавань для яхт.