Что же делать, когда закончатся поиски? Бригадир будет ожидать, что я доложу мистеру Джерролду о том, что поиски не увенчались успехом. А если я пойду к мистеру Джерролду, то обратный путь по сходням будет мне отрезан.

Пока что бригадиру не пришло в голову поинтересоваться, как я попал на платформу. Хотя он должен был знать, что уже несколько часов к платформе не подлетал вертолет и не подходило судно, а значит, я должен был находиться на платформе уже несколько часов. Но тогда возникает вопрос: почему я так поздно приступил к поискам пропавшего портфеля?

Поиски, насколько я понял, закончились. Двери закрыли, и бригадир пошел ко мне, но тут зазвонил висевший на стене телефон, и бригадир снял трубку. Я отошел подальше в темноту и застегнул пальто на все пуговицы до самого подбородка. Это не вызовет подозрений – дул сильный ветер и шел косой холодный дождь.

Бригадир повесил трубку и подошел ко мне:

– Извините, мистер Фарнборо, ничего не нашли. Вы уверены, что генерал оставил портфель здесь?

– Уверен, мистер... Как вас?

– Курран. Джо Курран. Портфеля здесь нет. А у нас сейчас нет времени продолжать поиски. – Он еще больше сгорбился под своим черным блестящим плащом. – Надо идти и – раз‑два взяли эту проклятую трубу.

– Да, конечно, – вежливо ответил я.

Он ухмыльнулся и пояснил:

– Буровую коронку. Надо извлечь ее и заменить.

– В такую ночь, при таком ветре? Потребуется время.

– Да, шесть часов, если нам повезет. Эта проклятая коронка забурилась на две с половиной мили, мистер Фарнборо.

Я издал подходящие к случаю звуки – якобы удивление, хотя больше мне хотелось вздохнуть с облегчением. У мистера Куррана, который будет работать последующие шесть часов при такой погоде, будет масса других забот и не будет времени интересоваться шатающимся по платформе секретарем.

Курран собрался уходить. Его люди уже прошли мимо нас и взобрались по сходному трапу на северную платформу.

– Идете, мистер Фарнборо?

– Пока нет, – с трудом улыбнулся я. – Пойду посижу несколько минут в закутке у сходен и подумаю, что сказать генералу. – На меня сошло вдохновение. – Видите ли, он звонил пять минут назад. Вы же знаете, каков он. Бог его знает, что ему сказать.

– Да, у него крутой нрав. – Слова Куррана ничего не значили – все его мысли были уже заняты предстоящим извлечением буровой коронки. – Увидимся еще.

– Да, спасибо вам.

Я посмотрел ему вслед и через две минуты уже сидел в резиновой лодке, а еще через две мы находились на борту «Матапана».

– Вы очень задержались, мистер Толбот, – пожурил меня капитан Займис.

Его подвижность наводила на мысль, что он тут прыгал в темноте по всей палубе от нетерпения, хотя надо быть обезьяной, чтобы не вылететь за борт этого ходившего ходуном суденышка при первом же прыжке. Двигатель сейчас гудел сильнее и не только потому, что шкипер был вынужден увеличить обороты, чтобы уменьшить натяжение швартовых, но и потому, что суденышко раскачивалось так сильно, что каждый раз, когда оно зарывалось носом в волну, корма поднималась и подводный выхлоп превращался в надводный.

– Удачно или нет? – прокричал капитан Займис мне в ухо.

– Нет.

– Ну что ж, печально. Но это не имеет значения.