— Думайте дважды, ходите с оглядкой, — говорил Мартен. — И присматривайте друг за другом!

Он окинул взглядом нас с Темпи.

— Мы затеяли опасную игру!

Потом Мартен научил нас прятать следы. Быстро стало очевидно, что плохо спрятанный след зачастую сильнее бросается в глаза, чем обычный. Так что следующие два часа мы учились скрывать свои ошибки и распознавать ошибки, которые пытались скрыть другие.

И только когда день уже клонился к вечеру, мы с Темпи начали наконец обыскивать этот участок леса, площадью побольше многих баронских владений. Мы шли челноком, вплотную друг к дружке, высматривая любые знаки разбойничьей тропы.

Я думал о долгих днях, которые ожидали нас впереди. А я-то думал, будто поиски в архивах скучны и утомительны! Да по сравнению с поисками сломанного сучка в этой чаще поиски схемы грэма — это все равно что за булочкой к пекарю сбегать!

В архивах у меня был шанс найти мимоходом что-то интересное. В архивах были мои друзья: болтовня, шутки, теплые отношения… Покосившись на Темпи, я подумал, что могу пересчитать все слова, которые он произнес за сегодня, — ровно двадцать четыре — и все те случаи, когда он встретился со мной взглядом, — ровно три.

И сколько времени на это уйдет? Десять дней? Двадцать? Тейлу милосердный, а если придется проторчать тут целый месяц? Не сойду ли я с ума?

И когда, поглощенный этими размышлениями, я внезапно увидел кусок коры, сбитый с дерева, и подозрительно примятую траву, я ощутил огромный прилив облегчения.

Не желая обнадеживать себя прежде времени, я жестом подозвал Темпи.

— Ты что-нибудь видишь?

Он кивнул, потянул себя за ворот рубахи и указал на замеченную мною траву. И потом еще на ободранный корень, торчащий из земли, которого я не приметил.

У меня аж голова пошла кругом от облегчения. Я подергал дубовый прутик, посылая сигнал Мартену. Подергал я его очень аккуратно, не желая снова вогнать его в панику.

Не прошло и двух минут, как из-за деревьев показался Мартен, а я уже успел составить три плана, как мы выследим и убьем разбойников, пять торжественных извинений перед Денной и решил, что, когда вернусь в Северен, пожертвую деньги тейлинской церкви в благодарность за это зримое чудо.

Я ожидал, что Мартен рассердится оттого, что мы вызвали его так скоро. Но он подошел и остановился рядом с нами, как будто так и надо.

Я указал на траву, на кору и на корень.

— Корень нашел Темпи, — уточнил я, не желая присваивать себе чужие заслуги.

— Отлично, — серьезно сказал Мартен. — Молодцы. А вон еще погнутая ветка, — он указал на несколько шагов вправо.

Я повернулся в том направлении, куда указывали следы.

— Судя по всему, они где-то к северу отсюда, — сказал я. — Дальше от дороги. Как ты думаешь, что лучше: пойти на разведку до завтра или взяться за дело завтра, на свежую голову?

Мартен прищурился, глядя на меня.

— Господи, мальчик! Это не настоящие следы! Так много сразу и так бросаются в глаза…

Он пристально посмотрел на меня.

— Это я их оставил. Мне нужно было удостовериться, что у вас глаз не замылится через несколько минут поисков.

Радостное возбуждение покинуло мою грудь и упало куда-то в пятки, разлетевшись вдребезги, как стеклянная банка, которую уронили с верхней полки. Должно быть, вид у меня был очень несчастный, потому что Мартен виновато улыбнулся.

— Извини. Надо было вас предупредить. Я буду время от времени это делать каждый день. Это единственный способ заставить нас держаться начеку.