Магистр обращался к кому-то на «ты» исключительно желая наказать. Профессор сам некогда попадался на удочку панибратства и веселья и хорошо усвоил последствия.

— Да, именно так, Тревеус, вы правильно поняли, — кивнул Асварус, выпрямив расслабленную спину. — Не стоит говорить о том, что вас не касается. Не ожидал от вас подобного глупого предположения.

— Отчего же глупого? Принцесса вам нравится, — подала голос до этого молчавшая Мериам.

Муж шикнул на неё, но адептка проигнорировала его намёк. На резонный вопрос магистра, почему она так решила, Мериам улыбнулась: «Вы её красивой назвали и пожалели». Асварус закатил глаза и разбил логику адептки в пух и прах.

Выслушав краткий экскурс в политику и узнав о канонах красоты демонов, Мериам всё равно упрямо повторила: магистр симпатизирует принцессе.

Асварус глухо зарычал и попросил Шардаша унять супругу. Тот делать этого не спешил, искоса подозрительно посматривая на магистра. Асварус не выдержал и заявил, что все вокруг действительно помешались.

Профессор рассмеялся и попросил не сердиться на жену:

— Она на любовных романах выросла, за каждым словом чувства видит, а не любование красивой попкой. Но шестьдесят шестой ребёнок…. Кому всё, а кому ничего.

Шардаш помрачнел и с тоской глянул на живот жены.

Адептка ощущала себя виноватой, хотя прилагала все усилия для зачатия, даже у Власелены совета спрашивала.

Магистр предложил перенести Мериам в Туманные земли. Дроу, наряду с эльфами, считались лучшими лекарями и могли помочь вылечить бесплодие. Шардаш поблагодарил и заверил, Мериам здорова, и сам он тоже.

— Сколько в ней светлой крови? — потёр переносицу Асварус, рассматривая ауру Мериам. — Четверть. Но основа человеческая, не должна подавлять. Ничего не понимаю! Или у неё главы кланов в роду?

Адептка ответила отрицательно. Родословную бабушки по материнской линии она знала назубок, никаких великих предков в ней не значилось.

Пока мужчины обсуждали, почему не срабатывают законы смешения крови, Мериам тоже пыталась отыскать какую-то зацепку, старательно вспоминала, что и где слышала по данному вопросу. И вспомнила — реплику Темнейшего за ужином в Наисии. Тот вскользь намекнул, что детей у неё с Тревеусом Шардашем быть не может.

— Император! — выкрикнула Мериам в разгар научного диспута. — Император знает!

Мужчины вздрогнули и уставились на неё как на умалишённую. Обиженная адептка пересказала разговор с Темнейшим. Когда она замолчала, в комнате воцарилась тишина.

Шардаш хмурился, чуть слышно рыча, магистр задумчиво прикрыл глаза и думал.

— Он наложил какое-то проклятие, да? — не выдержав, профессор ухватил Мериам за плечи, заставив посмотреть в глаза. — Скажи, Мирри, он что-то бормотал? Гипнотизировал? Давал в руки? Делал какие-то жесты?

Адептка мотнула головой и заверила, о детях император упомянул случайно, к слову пришлось.

— Зачем ему проклинать, Тревеус? Сам подумай! Это же вред для ауры, расход сил. И результат, какая Темнейшему польза? Он просто так ничего не сделает.

— Это верно, — подтвердил Асварус. — Джаравел почти не совершает импульсивных поступков. Значит, выдвинул бы требования, но их нет. Так что Мериам права, и Джаравел просто видит то, чего не видим мы.

— Сестра моя тоже видит, — сквозь зубы процедил Шардаш. — Она в сердцах брякнула то же самое.

Профессор не желал верить, что на нём прервётся род по мужской линии. Упрямо сжав губы, он нахохлился, силился найти выход из тупика и не находил. Мериам обняла его, погладила по щеке, провела пальцем по лбу, разглаживая морщины, и попросила не расстраиваться:

— Нам и вдвоём хорошо.