Но живуч враг,

         Как ни вздынь его,

         Потому синеет

         Весь Батум.

         Даже море кажется мне

         Индиго

         Под бульварный

         Смех и шум.

         А смеяться есть чему

         Причина.

         Ведь не так уж много

         В мире див.

         Ходит полоумный

         Старичина,

         Петуха на темень посадив.

         Сам смеясь,

         Я вновь иду на пристань,

         Провожаю всех,

         Кого не жаль,

         И гляжу все тягостней

         И пристальней

         В очарованную даль.

    1924

Как должна рекомендоваться Марина

         Скажу Вам речь не плоскую,

         В ней все слова важны:

         Мариной Ивановскою

         Вы звать меня должны.

         Меня легко обра?мите:

         Я маленький портрет.

         Сейчас учусь я грамоте,

         И скоро мне шесть лет.

         Глазёнки мои карие

         И щёчки не плохи,

         Ах, иногда в ударе я

         Могу читать стихи.

         Перо моё не славится,

         Подчас пишу не в лад,

         Но больше всего нравится

         Мне кушать «шыколат».

    1924, январь, 1

«Пускай я порою от спирта вымок…»

         Пускай я порою от спирта вымок,

         Пусть сердце слабеет, тускнеют очи,

         Но, Гурвич! взглянувши на этот снимок,

         Ты вспомни меня и «Бакинский рабочий».

         Не знаю, мой праздник иль худший день их,

         Мы часто друг друга по-сучьи лаем,

         Но если бы Фришберг давал нам денег,

         Тогда бы газета была нам раем.