В этой могиле под скромными ивами

         Спит он, зарытый землей,

         С чистой душой, со святыми порывами,

         С верой зари огневой.

         Тихо погасли огни благодатные

         В сердце страдальца земли,

         И на чело, никому не понятные,

         Мрачные тени легли.

         Спит он, а ивы над ним наклонилися,

         Свесили ветви кругом,

         Точно в раздумье они погрузилися,

         Думают думы о нем.

         Тихо от ветра, тоски напустившего,

         Плачет, нахмурившись, даль.

         Точно им всем безо времени сгибшего

         Бедного юношу жаль.

    <1912–1913>

«Грустно… Душевные муки…»

         Грустно… Душевные муки

         Сердце терзают и рвут,

         Времени скучные звуки

         Мне и вздохнуть не дают.

         Ляжешь, а горькая дума

         Так и не сходит с ума…

         Голову кружит от шума.

         Как же мне быть… и сама

         Моя изнывает душа.

         Нет утешенья ни в ком.

         Ходишь едва-то дыша.

         Мрачно и дико кругом.

         Доля! Зачем ты дана!

         Голову негде склонить,

         Жизнь и горька и бедна,

         Тяжко без счастия жить.

    <1913>

«Ты плакала в вечерней тишине…»

         Ты плакала в вечерней тишине,

         И слезы горькие на землю упадали,

         И было тяжело и так печально мне,

         И все же мы друг друга не поняли.

         Умчалась ты в далекие края,

         И все мечты мои увянули без цвета,

         И вновь опять один остался я

         Страдать душой без ласки и привета.

         И часто я вечернею порой

         Хожу к местам заветного свиданья,

         И вижу я в мечтах мне милый образ твой,

         И слышу в тишине тоскливые рыданья.