— Со мной и Элли случилось то же самое! — воскликнул Ник. — А потом мы спали девять месяцев подряд.

— Девять месяцев, — повторила Мэри. — Мы с Мики очнулись зимой. На деревьях не было листьев, железнодорожные пути скрылись под снегом, и, подобно всем новичками, мы не могли понять, что с нами произошло. Мы не понимали, что нас нет в живых, но знали, что произошло что-то ужасное. Не зная, что нужно делать, мы приняли самое неверное решение. Мы пошли домой.

— Вы разве не поняли, что проваливаетесь сквозь землю во время ходьбы?

— Земля была покрыта снегом, — сказала Мэри. — Мы решили, что ноги проваливаются в него. Я думаю, если бы мы обернулись, то заметили бы, что не оставляем следов, но никто из нас об этом не подумал. Пока мы не попали домой, я не понимала, насколько все странно. Еще на подходе я заметила, что дом окрашен в другой цвет. Раньше он был светло-голубым, а теперь стал темно-зеленым. Мы жили с отцом и экономкой, мама умерла, когда родился Мики. Папа так и не нашел себе новую жену, но теперь все было иначе. Отец был на месте, но в доме также находилась другая женщина, неизвестная нам, и ее двое детей. Они жили в моем доме, сидели за моим столом, а рядом с ними был отец. Мы с Мики стояли и смотрели, и вот тогда-то мы впервые заметили, что проваливаемся сквозь пол. И вдруг нас обоих осенило, мы поняли, что случилось. Отец разговаривал с женщиной, она поцеловала его в щеку, и Мики закричал: «Папа, папа, что ты делаешь? Ты что, меня не слышишь? Я здесь!» Но отец его не слышал и не видел. И вдруг мы почувствовали, как сила притяжения вместе с тяжестью ситуации буквально вдавливают нас в пол. Понимаешь, Ник, когда приходишь домой, ты в полной мере ощущаешь тяжесть того, что тебя нет на свете. Становится так тяжело, что ты начинаешь уходить под землю очень быстро, как камень, брошенный в воду. И ничто тебя не остановит. Мики провалился первым. Он был здесь, и вдруг, спустя секунду, я вижу, что он увяз по шею, а еще через секунду исчез. Его уже не было видно. Он скрылся под полом.

— А ты?

— И я бы исчезла, — сказала Мэри. — Но мне посчастливилось запрыгнуть на кровать. Понимаешь, когда я почувствовала, что проваливаюсь, я сделала то, что сделал бы, наверное, любой человек на моем месте — попыталась за что-нибудь уцепиться. Я стояла у двери в спальню родителей. Чувствуя, что погрузилась по пояс, я, с трудом волоча ноги, пыталась двигаться, чтобы найти что-то, за что можно уцепиться. Но руки проходили сквозь попадавшиеся предметы, и ничто не могло мне помочь, пока я не уцепилась за спинку кровати родителей. И вдруг я почувствовала, что она не такая, как все вокруг. Твердая металлическая спинка. Я держалась за нее, а потом запрыгнула на кровать. Свернулась на ней и зарыдала.

— Но как…

— Из-за мамы, — ответила Мэри, не дав Нику завершить фразу. — Я говорила тебе, она умерла во время родов. Умерла на этой самой кровати.

— Это было мертвое место! Мэри кивнула.

— Я долго там пролежала. В конце концов в спальню пришел отец со своей новой женой. Ничего не подозревая, они стали укладываться спать. Я не могла видеть их вместе и ушла. К этому моменту я уже немного пришла в себя, и тяжесть родных стен не так сильно давила мне на плечи, так что я не провалилась сквозь пол. Я выбежала из дома, и чем дальше я уходила, тем легче было вытаскивать ноги из земли.

— А что случилось с братом? — спросил Ник осторожно, стараясь не затронуть чувства девушки.