|
Затем он проворно отступил назад. Крупные слезы повисли на ресницах Элен. Этот ребенок был воплощенное здоровье. И рядом с ним - Жанна, с трудом переводившая дыхание после того, как она обошла кругом лужайки! Есть же такие счастливые матери! Жюльетта вдруг поняла свою жестокость. Она рассердилась на Люсьена. - Ну и глуп же ты... Разве так целуют барышню... Вы представить себе не можете, дорогая, каким несносным он стал в Трувиле. Она запуталась. На ее счастье появился доктор. - А вот и Анри! - поспешно воскликнула она. Доктор ждал их только к вечеру, Жюльетта приехала другим поездом. Она пространно рассказывала - почему, однако разобраться в ее объяснениях было невозможно. Доктор слушал ее, улыбаясь. - Словом, вы здесь, - сказал он. - Этого достаточно. Он молча поклонился Элен. На мгновение взгляд его упал на Жанну, но он тотчас же отвернулся с чувством неловкости. Девочка серьезно взглянула ему в глаза и, разжав руки, инстинктивным движением схватила мать за платье, притягивая ее к себе. - Молодец, молодец! - повторял доктор, приподнимая Люсьена и целуя его в обе щеки. - Растет просто на диво! - А меня-то забыли? - спросила, наклоняясь к мужу, Жюльетта. Нагнувшись к ней и не опуская на землю Люсьена, он поцеловал ее. Все трое улыбались друг другу. Элен, очень бледная, сказала, что ей с дочерью пора домой. Но Жанна отказалась: ей хотелось видеть, что будет дальше, ее медленные взгляды то останавливались на госпоже Деберль, то возвращались к матери. Когда Жюльетта подставила мужу губы для поцелуя, в глазах девочки вспыхнул огонек. - Какой он тяжелый, - продолжал доктор, опуская Люсьена на землю. - Значит, сезон выдался удачный... Я видел вчера Малиньона, он мне рассказывал о своей жизни там... Так ты дала ему уехать раньше вас? - Ах, он невыносим, - пробормотала, слегка смутившись, Жюльетта, вдруг став серьезной. - Он все время выводил нас из себя. - Твой отец рассчитывал, что он сделает предложение Полине... Наш молодчик не объяснился? - Кто? Малиньон? - воскликнула она, удивленная и как бы обиженная. И у нее вырвался досадливый жест. - Ах, оставь, это сумасброд!.. Какое счастье опять быть у себя дома. И без видимого перехода, с очаровательной легкостью беззаботной птички, она, вдруг отдавшись одному из тех порывов чувства, которые так удивляли в ней, прижалась к мужу, подняв голову к его лицу. Он со снисходительной нежностью на мгновение заключил ее в свои объятия. Казалось, оба забыли, что они не одни. Жанна не спускала с них глаз. Ее побледневшие губы дрожали от гнева, лицо вновь стало лицом ревнивой и злой женщины. Она ощутила такую острую боль, что ей пришлось отвести глаза. И в эту минуту она увидела в глубине сада Розали и Зефирена, продолжавших рвать укроп. Не желая беспокоить господ, они забрались в самую чащу кустарника. |
