|
Только ее одной. Тяжёлый и мягкий канат ее волос тек, словно мед. Жрец Луны протянул к нему руку и провел ладонью в воздухе. Мягко. Словно намекая. Длинные чувствительные пальцы были совсем рядом. «Возможно», — подумал Жрец Луны. В конце концов, он ведь в теле мужчины. Теперь она должна знать лишь одного бога. Только его голос. Во тьме. Полная, унизительная зависимость. Тайна, внушающая ужас. Медленно выдохнув, он прошептал: — Другая банщица, Зики, была ослеплена за то, что отказалась отречься от Церкви и обратиться в культ Луны. Задолго до нее ты отреклась от Церкви, но отвергла и Луну. Скажи мне, почему. — Отступив на шаг, он взглянул на ее руку и широко улыбнулся, заметив, что от его дыхания у нее поползли мурашки. Потом подошел к корзинам со змеями. Баек сказала: — Я думала, что сумела найти лучшую цель жизни. Я думала, что покидаю Церковь. Но она никогда не покидала меня. Церковь была — и есть — мое сердце. — Впервые за все время в ее голосе прозвучало сомнение, и она поправилась: — Мое настоящее сердце. Жрец Луны присел на корточки и запустил руки в корзины. Взяв в каждую руку по змее, он медленно достал их, позволяя рептилиям привыкнуть к своему новому положению. Когда он выпрямился, змеи смотрели прямо вперед. Они смотрели прямо на женщину, их языки мелькали в воздухе, пока Жрец Луны медленно и молчаливо приближался к ней. Оказавшись прямо перед Баек, он спросил: — Ты слышала о Цветке? Последовала бесконечно короткая пауза. Затем, неожиданно, снова почувствовалось ее облегчение. — Да. Сайла, Жрица Роз. Она ищет Врата. Ее сопровождает Ланта, Жрица Фиалок, провидица. Есть еще чужеземка по имени Тейт, она чернокожая, и вместе с ней путешествует мальчик. И монах воин Налатан. — Точно. Кто еще знает об этом? — Что знают Коссиары или рабы, то быстро узнают и остальные. — И ты тоже узнала от них? — Да. И по-другому тоже. У рабов есть свои способы. — Связанные с Церковью? Баек улыбнулась. Блаженное выражение, бывшее тут совершенно не к месту. Змеи, зажатые в вытянутых руках, подняли головы и тихо закачались из стороны в сторону. — Те, кто слышал. Рабы делятся информацией с другими рабами. Весточки надежды. Жрец Луны был слишком удивлен, чтобы скрыть это. — Ты близка к тому, что может принести весьма неприятную смерть. Имена вытянут из тебя с помощью пыток. — Неприятная смерть? Мне? — Тихий смех Баек был полон искреннего веселья. Тем не менее у Жреца Луны от него похолодела спина. Змеи выше подняли головы и стали раскачиваться сильнее. — Никакая боль не вырвет из меня имена. Я говорю, зная о том, что ты — Жрец Луны. Ты убиваешь Церковь. Я все еще принадлежу Церкви. Я пыталась отринуть ее, я презирала ее. Я прокляла ее. И она простила меня. Я молю о смерти. Жрец Луны наблюдал, как успокаиваются змеи. Несмотря на жару, стоявшую в комнате, они почти оцепенели. Это было совсем не похоже на них. Он вытянул руки, ткнув змей прямо в незрячее лицо со вздернутым подбородком. Испугавшись резкого движения, те напряглись, приготовившись жалить. Языки постоянно мелькали в воздухе, едва не касаясь белой кожи, казалось, они облизывают лицо Баек. Но ни одна не загремела. Жрец Луны был заинтригован. Он произнес: — В таком случае я вынужден тебя разочаровать. Я хочу спасти Церковь, хочу честно бороться с ней за людские души. Я не желаю уничтожать ее. Мы должны существовать оба, ради общей пользы. Повернув голову, Баек еще выше подняла подбородок. — Какая жестокость заключена в этом! Ты пытаешься искушать меня. Даже Каталлон был настолько милосерден, что, выкалывая мне глаза, проклял меня. Делай, что хочешь. Я прощаю тебя. — Тогда помоги мне. Каталлон собирается найти Цветок и убить ее. |
