|
Широко расставив лапы, опустив голову, Танно зарычал. Оскаленные зубы угрожающе заблестели. Малый Пес остановился. Положив руку на рукоять меча, он размышлял. Когда он снова взглянул на Тейт, та держала в руках «вайп», направленный в его сторону. — Послушай, — произнесла она. — Ничего не было. Понимаешь? Он медленно выпрямился. Взгляд потерял сосредоточенность. Наконец улыбнулся. Слабо, но самоуверенно. — Я не привык к женщинам, которые ведут себя так, как ты. В другой раз будь осторожна с мужчинами Звездочетов. Никто из нас не «поймет», как ты выразилась. — Другого раза не будет. Улыбка Малого Пса была натянутой. — Мы должны возвращаться. Люди могут что-нибудь подумать. — Он говорил, поддразнивая ее. Эти признаки злобы обеспокоили Тейт. Приветливость, дружелюбие их разговора исчезли без следа. Тейт с беспокойством подумала, были ли они искренними. Всю дорогу вниз по холму она думала о Налатане. Временами она надеялась, что он никогда не услышит об этой глупой истории. Временами казалось, что во всем виновато полное отсутствие у него решительности. Глава 103 Ланта рыдала. Одна в шатре, словно прибитая к окружающей тьме лучом света, пробивающимся сквозь отверстие в потолке, она раскачивалась в молчаливом страдании. Отсутствие каких-либо звуков придавало ее горю жуткий оттенок. Вначале она начала плакать от безысходности. Здесь, в тишине, у нее наконец появилось время, чтобы подумать, и теперь собственные мысли жестоко терзали ее. Она представляла себе, как отдаляется от Конвея. Даже когда рациональная часть ее ума настаивала на том, что она ничего не делала, чтобы настроить его против себя и заслужить такую жестокость, другая половина утверждала, что все-таки она что-то совершила, раз заслужила такое обращение. Логика была не в силах остановить ее. Ее мозг кипел. Ти. Просьбы Ясмалеи о том, чтобы роды принимала Сайла, а не она. А теперь Тейт помогала Сайле добывать информацию, касающуюся Врат. Ланта снова была никем и ничего не делала. Мэтт Конвей был той мечтой, которая могла все это изменить. Быть любимой тем, кого любишь, — значит быть личностью. Быть для кого-то важной, и не в качестве уродца, который читает тайны будущего, или адепта таинственного искусства исцеления, а в качестве человека, полного надежд, тревог и каждодневных забот. Ради этого стоило жить. Жена Мэтта Конвея. Его пара. Ей хотелось навсегда остаться молодой и невинной Избранной. Там, по крайней мере, была анонимность. Времена довольства. В детях тоже есть своя озлобленность и подлость, но ничто не сравнится с жестокостью зрелища, когда мечту взрослого втаптывают в грязь. Когда Ланта подумала о том, как много времени прошло с тех пор, как у нее было последнее Видение, в ее сердце зашевелился страх. Излечило ли время потерю? Видения могли помочь Сайле больше, чем все эти опасные расспросы. Что, если она раскроет истинные намерения Жнеи? Цели Капитана? Конвей. Сможет ли она увидеть его? Она до сих пор содрогалась, каждый раз вспоминая его среди ужаса смерти и разрушения. Она уже однажды воспользовалась своим даром Видения неподобающим образом, какое наказание придумает Церковь для нее, если она снова попробует сделать это? Сколько раз можно низвергнуть человека в Преисподнюю? Разве там больше несчастий, чем здесь? Незваные слова заклинания возникали в ее мозгу, вплетались в ритм ее раскачивания. Она начинала расслабляться — мускул за мускулом, нерв за нервом. Она чувствовала медленное погружение внутрь себя. Амплитуда ее движений уменьшалась. Солнце сместилось. Она осталась в темноте. Округлое пятно света перед ней было подобно ослепительно блестящей луже. Ее полузакрытые глаза сосредоточились на его центре. Внутренне зрение сменило отвратительный окружающий мир. |
