Более того — было нечто, о чем она не рассказывала Хью, потому что он не говорил с ней раньше. Как раз о том, что она узнала от этой сверкающей пластинки. У одного Летуна была такая же, и он также находился в таинственном контакте с человеком.

Эти большие гротескные существа были по-честному нейтральны в борьбе Народа и Летунов. Эракоум fie обвиняла их за это. Здесь не было их дома, и нельзя было предполагать, что их заботит, станет или нет местность тут необитаемой и безлюдной. И все же она практично сделала заключение, что они попытаются сохранить в своем убежище равные тесные отношения с членами обоих племен.

Если Хью так жаждет, чтобы она всей душой была связана с ним этой ночью, несомненно, второй человек желает того же самого и с Летуном. С каким наслаждением она прикончила бы этого Летуна. Кроме того, ее могли заметить, когда она путешествовала в бледном свете среди огневок и звезд, и таким образом привести к себе целую группу врагов. Отдохнув, она потрусила вперед в глубь острова.

Эракоум охотилась…

Янника Резек испытывала постоянную ностальгию к Земле, где она никогда не жила.

Ее родители были политическими противниками правительства Данубианской Федерации. Оно проинформировало их, что им нет нужды менять свои взгляды, если они желают представлять свою страну в составе людей, отправляющихся следующим рейсом на Медею. Едва ли у них был выбор. Тем не менее отец сказал ей впоследствии, что его последней мыслью перед погружением в бесчувственное состояние была ирония, что, когда он пробудится, никого из его судей не будет в живых и никто не вспомнит, каковы были его суждения, никого это не будет заботить. Как бы то ни было, он понимал, что больше его целью жизни не будет борьба с Данубианской Федерацией.

Это правило оставалось в силе: никто, за исключением экипажей кораблей, не отправлялся в обратном направлении. Путешествие было слишком дорогим, чтобы доставить пассажира на Землю, где бы он стал бесполезным, никому не нужным отверженным из давно минувшей истории. Муж и жена стали заниматься тем, чем они могли принести максимальную пользу в своей ссылке. Поскольку они оба были физиками, их с радостью приняли в Армстронге и его сельской глубинке. По самым скромным стандартам Медеи они преуспевали, добившись в конце концов редкой привилегии. Уровень населения людей был установлен законом. Большее количество населения переполнило бы ограниченные районы, подходящие для устройства поселений, так же, как привело бы к опустошению среды, ради изучения которой и существовала колония. Для уравновешивания неудач в воспроизводстве рода нескольким парам в поколении разрешалось иметь трех детей. И семья Янники была в их числе.

Таким образом каждый, включая волей-неволей и ее самое, считал, что у нее было счастливое детство. Также как и высокоцивилизованное. На молекулярных катушках, хранимых в Центре, была записана основная часть всей культуры человечества. Наконец промышленность в достаточной мере развилась, так что преуспевающие семьи могли иметь устройства, которые воспроизводили по желанию мельчайшие голографические и стереографические детали. Ее родители воспользовались этим преимуществом, чтобы успокоить чувство ностальгии, никогда не задумываясь, что оно могло сделать с более молодыми сердцами. Янника взрослела среди живописных привидений, старые башни Праги, весна в Бёхмервальде, Рождество в деревне, которой едва лишь коснулись века, концертный зал, в котором гремела блистательная музыка, восхищающая празднично разодетую публику, численность которой превышала население жителей в Армстронге, повтор событий, потрясших Землю, песни, поэмы, книги, легенды, сказки… Иногда она спрашивала себя, а не потому ли она стала ксенологом, что аураниды были изящными, сообразительными волшебными существами из сказок.