Я не ответил. Я с полным правом мог бы носить на своем щите герб города Ко-ро-ба, украшенный изображением Башен Утренней Зари, но не делал этого. Некогда, много лет тому назад, Ар и Ко-ро-ба объединенными усилиями прекратили опустошительные набеги собравшихся в единый союз народов фургонов, и воспоминания об этом поражении, сохранившиеся в многочисленных народных песнях и сказаниях, могли бы вызвать у гордых, честолюбивых кочевников совершенно не нужную мне реакцию.

    Я, повторяю, вовсе не хотел входить в их мир как враг.

    – Откуда ты? – потребовал тачак.

    Этот вопрос я как воин Ко-ро-ба не мог оставить без ответа.

    – Я из Ко-ро-ба,– признался я.– Ты, конечно, слышал об этом городе?

    Лицо тачака напряглось, однако уже через минуту он заставил себя усмехнуться.

    – Да, мне приходилось о нем слышать,– согласился он.

    Я промолчал.

    Он обернулся к своим сотоварищам.

    – Это коробанец! – сообщил он.

    Всадники беспокойно тронули поводья своих каийл, нетерпеливо перебиравших лапами, и обменялись возбужденными, малопонятными для меня репликами. – В свое время мы заставили вас отступить,– напомнил я. – Какое у тебя дело к народам фургонов? – поинтересовался тачак.

    Я помедлил с ответом. Что я мог ему сказать? В данной ситуации мне оставалось только тянуть время и отделываться неопределенными ответами. – Ты же видишь, у меня нет герба ни на щите, ни на тунике.– Словно говоря о само собой разумеющихся вещах, пожал я плечами.

    Я стремился убедить его поверить тому, что я действительно разбойник, беглый, человек, объявленный вне закона.

    Тачак откинул голову назад и расхохотался.

    – Коробанец! И он убежал к народам фургонов! – От смеха слезы выступили у него из глаз.– Ну ты и глупец! – хохотал он не в силах остановиться.

    – Давай сразимся,– предложил я.

    Смех тачака мгновенно прекратился, уступив место гневу. Всадник резко натянул поводья, заставив свою каийлу привстать на задних лапах и сердито зарычать, поднимая вверх хищную морду.

    –Я с удовольствием это сделаю, коробанский слин! – процедил он сквозь зубы.– Моли Царствующих Жрецов, чтобы копье упало в мою сторону!

    Его слова показались мне странными, но я не подал виду, что не понял их значения.

    Он развернул каийлу, пришпорил её, и животное в один-два прыжка внесло его в самую середину сгрудившихся воинов.

    После этого ко мне направился кассар. – Коробанец,– поинтересовался он,– разве ты нс боишься наших копий?

    – Боюсь,– признался я.

    – Но что-то страха в тебе не видно,– заметил он.

    Я пожал плечами.

    – И несмотря на это, ты говоришь, что боишься,– задумчиво произнес он.

    В его голосе чувствовалось смешанное с любопытством удивление.

    Я отвернулся.

    – Это говорит мне о твоей храбрости, – продолжал всадник.

    Мы окинули друг друга оценивающими взглядами.