Именно небу тачаки молятся, если они молятся и просят славы и счастья для себя, поражений и бед для врагов. Тачаки, как и другие народы фургонов, молятся только тогда, когда они находятся в седле и с оружием в руке, они молятся небу не так, как рабы – господину, и не так, как слуги – хозяину, но как воин – убару. Женщины народов фургонов, следует заметить, не допускаются к молитве. Впрочем, многие из них почитают предсказателей, которые, кроме предсказаний будущего с большей или меньшей аккуратностью в зависимости от платы, предоставляют невероятную коллекцию амулетов, талисманов, брелоков, любовных напитков, заклинании, чудодейственных зубов слина, великолепных отполированных рогов каийлака, а также разноцветных магических бечевок на шею, которые в зависимости от предназначения могут быть сплетены различным образом.

    Когда мы проходили мимо фургонов, я отскочил от клетки, на решетку которой бросился буроватый степной слин, попытавшись достать меня своей лапой с шестью когтями. В той же маленькой клетке метались ещё шесть слинов, они непрерывно извивались, как разъяренные змеи. Их освободят с наступлением темноты, чтобы они оберегали стада, выступая, как я и говорил, в качестве сторожей и надсмотрщиков. Также их использовали для поимки рабов, поскольку слин – очень эффективный, не поддающийся усталости, почти непобедимый охотник, способный по запаху взять след многодневной давности и пройти сотни пасангов, прежде чем наконец настичь свою жертву и разорвать её на куски.

    Заслышав звон колокольчиков раба, я развернулся и увидел девушку, одетую лишь в ошейник и колокольчики, тащившую что-то по проходу между фургонами.

    Камчак увидел, что я заметил девушку, и хихикнул, понимая, что я мог счесть зрелище странным – рабыня среди фургонов.

    Колокольчики позванивали с её запястий, свисали с лодыжек, окружая двойным рядом наручники и кандалы, закрытые на ключ. Шею обвивал необычный тарианский ошейник. Тарианский ошейник– это круглое кольцо, висящее на шее настолько свободно, что, если мужчина ухватится за него рукой, девушка сможет свободно повернуться. Обыкновенный горианский ошейник – это, как правило, плоский, плотно прилегающий к шее стальной обруч; оба ошейника имеют замок. Правду сказать, на тарианском ошейнике довольно сложно сделать гравировку, но, как и обычный, он помечен, чтобы в случае побега девушка могла быть быстро возвращена своему господину. К ошейнику этой рабыни тоже были прикреплены колокольчики. – Она тарианка? – спросил я. – Конечно,– ответил Камчак. – В городах,– заметил я,– только рабыни для наслаждений носят столько колокольчиков, и то обычно лишь когда танцуют. – Ее господин,– пояснил Камчак,– не доверяет ей.

    Эта простая фраза пролила мне свет на условия существования рабыни. Ей не позволяли надевать одежду, чтобы она не могла скрыть в ней оружие, а колокольчики предательски отмечали каждое её движение. – На ночь,– продолжил Камчак,– её приковывают под фургоном.

    Девушка уже исчезла. – Тарианские девушки горды, – пожал плечами тачак. – В результате из них получаются великолепные рабыни.

    То, что он сказал, меня не удивило; горианские господа, как правило, любят гордых девушек – тех, которые борются с бичом и ошейником, сопротивляясь до тех пор, пока, быть может, спустя месяц или больше не сдаются, провозглашая, что принадлежат господину – полностью и без остатка. В дальнейшем им приходится бояться только того, чтобы не надоесть господину, который может продать её другому. – Когда-нибудь, – сказал Камчак, – она будет молить о тряпье рабыни.

    Были основания предполагать, что так оно и будет.