Камчак ухмыльнулся.

    Разговор прервал один из воинов. – Она была одна,– доложил он,– мы искали ещё кого-нибудь, но не нашли. Она была одна.

    Камчак посмотрел на меня, потом на девушку. – Ты была одна?

    Я перевел.

    Девушка слабо кивнула. – Она подтверждает, что была одна, – сказал я Камчаку. – Спроси, как она сюда попала.

    Я перевел вопрос, девушка беспомощно взглянула на меня и покачала головой. – Не знаю…– тихо произнесла она. – Говорит, что не знает,– сообщил я Камчаку. – Странно… ну что ж… расспросим попозже…

    Он подозвал паренька с мехом вина ка-ла-на на плече, тот, приблизившись, передал ему мех. Камчак вытащил зубами затычку, после чего сунул мех под мышку и, одной рукой ухватив волосы Элизабет, запрокинул ей голову, а другой вставил костяной мундштук между раскрывшимися губами. Он сдавил мех, и девушка, едва не захлебнувшись, вынуждена была сделать большой глоток. Немножко красной жидкости вытекло у неё изо рта и тонкой яркой струйкой начало свой путь по телу.

    Наконец когда Камчак посчитал, что она достаточно пьяна, то вытащил мундштук из её рта, вернул на место пробку и отдал мех мальчику.

    Она стояла перед ним, Камчаком, со связанными руками, ничего не понимающая, с грязным лицом, покрытая испариной, за горло привязанная к древку пики, и молчала.

    Он должен сжалиться над ней.

    Тачак должен быть благороден. – Научи её говорить по-нашему,– обернулся он ко мне.– Пусть скажет: «Ла кейджера». – Ты должна выучить горианский язык,– машинально обратился я к девушке.– Скажи: «Ла кейджера».

    Она подняла ко мне непонимающий взор. – Ла кейджера,– повторил я.

    Она попыталась было слабо протестовать, но Камчак не позволил ей этого сделать. – Ла кейджера.

    Она снова беспомощно посмотрела на меня, а затем повторила, едва шевеля губами:

    – Ла кейджера… – Еще раз! – потребовал Камчак. – Ла кейджера,– как эхо откликнулась девушка. – Громче!

    – Ла кейджера! Ла кейджера! Ла кейджера!

    Она вдруг опомнилась:

    – А что это значит?

    – Я – рабыня,– мрачно сообщил я ей -Не-ет! Элизабет Кардуэл выучила свои первые горианские слова. Камчак кивнул всадникам:

    – Отведите её в фургон Катайтачака. Всадники развернули каийл и вскоре исчезли среди фургонов, с ними исчезла и привязанная к древку горианской пики девушка.

    Мы с Камчаком долгое время смотрели друг на Друга. – Ты заметил ошейник? – спросил его я Мне показалось, что он не проявил особого интереса к высокому, плотному кожаному воротнику на шее девушки. – Конечно,– ответил он. – Признаюсь, я впервые вижу такой ошейник,– сказал я. – Это ошейник для посланий,– просто ответил он.– Внутри зашито письмо.

    Я был так удивлен, что он не выдержал и расхохотался. – Пойдем в фургон Катайтачака.

    Глава 7 КЕЙДЖЕРА

    Фургон Катайтачака, убара тачаков, завезли на пологий холм – самое высокое место в лагере. Рядом с фургоном установили длинный шест со штандартом тачаков, изображающим четыре рога боска.

    Наверное, не меньше сотни босков, тащивших повозку Катайтачака, сейчас были распряжены.