— А потом?

— Потом? Э-э-э…

— Впрочем, какая разница, что будет потом. — Женщина откинулась на спинку стула и улыбнулась улыбкой, подходящей под определение «брезгливая». — Валяйте, угощайте. Только пиво я не пью.

— Виски?

— Водку. Я пью водку.

Ну да, водка.

Маленькие рюмки — водочные, он должен был понять сразу. Будь они повыше и поуже, с остатками соли по краям — сошли бы за рюмки для текилы.

— Грустите? — осторожно поинтересовался Кристиан, когда водка была принесена.

— Умираю от тоски. — Женщина постучала по рюмке кончиками пальцев, но пить не стала. — У вас тоскливая страна.

— А ваша собственная? Не такая… тоскливая?

— Моя? Тоже тоскливая.

Самое время взяться за сказочку о Dasha, с развеселыми Ганой и Камбоджей в анамнезе, самое время!.. Но Кристиан почему-то медлил. Теперь и незнакомка казалась ему подарком, завернутым в плотную бумагу и перевязанным ленточкой — темно-рубиновой, под цвет шали. А подарки, как известно, бывают всякими, иногда — неприятными. Как бомба с часовым механизмом, закамуфлированная под детскую игрушку.

— Как тебя зовут?

— Шон, — неожиданно для самого себя выпалил Кристиан. И надолго замолчал.

Никогда раньше он не вводил Шона в повествование, он был тем, кем был, — Кристианом. Джазменом (почти правда, учитывая затяжные позиционные войны с саксофоном). Курьером (чистая, дистиллированная правда, без всяких примесей). Хорошим парнем (еще одна правда, сродни курьерской). Тогда при чем здесь Шон?

Шон — муж Dasha, вот при чем!..

— Значит, Шон. И чем ты занимаешься, Шон?

— Я… фотограф. Да. Фотограф. Еще немного оператор, но больше фотограф.

— Надеюсь, ты не станешь предлагать мне посетить твою фотостудию?

— Нет…

— И не станешь лепить, что я потрясающе фотогенична?

— Ну… — Кристиан почувствовал себя загнанным в ловушку. Сказать правду, сказать, что фотогеничностью от незнакомки даже не пахнет, означало бы поставить крест на цели, ради которой и была затеяна все беседа.

Ведь фразу «Вы очень похожи на мою жену» после констатации нефотогеничности уже никуда не воткнешь.

— Промолчал — и на там спасибо, — заметила незнакомка. — Кстати, меня зовут Анна. Все принимают меня за немку. Иногда — за чешку. А ты что скажешь?

— Я не знаю. Но вы и не шведка.

— Не шведка, да. Почему ты решил, что я не шведка?

— Шведки похожи на хоккеистов…

— А ты знаком со всеми шведками?

— Только с некоторыми.

— А я? На кого похожа я?

Здесь бы Кристиану и пришпилить темно-рубиновую шаль эпохальным «Вы очень похожи на мою жену». Самое логичное, самое безупречное продолжение, плывущее прямо в руки — без всяких усилий, без всяких натяжек. Ну, давай же, не будь остолопом, что ты медлишь?..

— В сборную по хоккею вас бы не взяли, — после небольшой паузы дипломатично ответил Кристиан.

— Я туда и не стремлюсь, но это не ответ.

— Хорошо. Вы похожи на… детскую игрушку.

— Только не говори, что на Барби. Иначе меня стошнит.

— Нет-нет… Просто на игрушку. С бомбой внутри. Знаете, такая маленькая бомба внутри. Маленькая, но мощная. С часовым механизмом. Обычное дело в практике террористов.

— Ты забавный. — Впервые женщина посмотрела на Кристиана с неподдельным интересом.