И тут… Как, каким сверхчеловеческим чутьем угадала Белла страшный миг? Коротко, гортанно вскрикнув, она птицей метнулась к мужу – грохнул взрыв, и осколок снаряда, который должен был врезаться в Дмитрия, вошел в нее… Дмитрий подхватил ее; темное блестящее пятно крови быстро разливалось по левому боку. Белла была мертва.

Дмитрий встал, держа ее на руках.

Разве умолкли пушки? Разве перестали стрелять винтовки? Звонкая тишина стояла в голове. Медленно плыл перед глазами зеленый лиддитовый дым. Дмитрий шагнул вперед.

 

Он сделал шаг, второй, третий… Он шел на позицию англичан. Он шел, держа мертвую жену на руках.

– Буры! – крикнул он исступленно и потом все выкрикивал: – Буры!.. Буры!..

И все шагал вперед – медленно, мерно, яростно.

И пушки умолкли. И винтовки перестали стрелять. Буры и англичане, замерев, смотрели на идущего неумолимо и гневно богатыря.

Один за другим буры начали вставать. Встал Ланге. Встал Антонис Мемлинг. Встал молодой Брюгель. Он оглянулся растерянно и вдруг, сжимая дедовский роер, тоже шагнул вперед и пошел. И другие пошли.

Это было непонятно и страшно. Молча, без единого выстрела буры шли в атаку. Никогда до этого и никогда потом не было такого: буры шли в атаку.

Глухой ропот пронесся по английским цепям. Какой то солдат вскрикнул и бросился бежать. Потом еще несколько. Выхватив винтовку из рук ординарца, загорелый усатый майор прицелился в страшного богатыря и выстрелил.

Пуля ударила Дмитрия в плечо. Он пошатнулся, но продолжал идти. Вторая пуля пробила руку – он продолжал идти.

Буры на ходу начали стрелять.

Еще одна пуля. Она угодила в горло. И это был конец. Уронив голову и прижимая подбородок к груди, Дмитрий скорчился, прикрывая мертвое тело Беллы, ноги его подогнулись, он стал валиться, валиться вбок, так, чтобы Белла могла упасть на него, чтобы ей не было больно.

Буры шли все быстрее и стреляли. Английские цепи расстроились и побежали…

 

Давыдов, медленно и немо отводя окровавленные руки назад, поднял голову, плачущими глазами отыскал Петра и тихо сказал по русски:

– Поздно вы меня познакомили со своим другом. Поздно. Ничего нам уже не сделать.

Но Дмитрий еще жил. Он лихорадочно, очень часто и хрипло дышал, кровь мешала ему.

Какой то всадник с лету осадил коня у лазаретной палатки и выпрыгнул из седла.

– Мне нужен генерал Кофальоф.

Буры расступились:

– Питер… Коммандант…

Петр стоял окаменелый.

– От генерала Бота, – сказал приехавший и протянул ему пакет.

Почти машинально Петр вскрыл его и, не понимая значения первых строк, прочел:

 

Генералу Питеру Кофальофу.

По получении сего Вам надлежит отойти к Силвертону и занять оборону в ущелье вдоль железной дороги фронтом на юго запад.

 

Ниже рукой главнокомандующего, собственноручно, было добавлено:

 

Поздравляю с заслуженным чином, Трансвааль надеется на Вас.

Бота.

 

Петр прочел, а глаза его казались бессмысленными.

– Что передать командующему, генерал? – обеспокоенно спросил посыльный.

Тупым, деревянным голосом Петр ответил:

– Передайте, приказ будет исполнен.

Дмитрий пошевелился и пытался открыть глаза. Он хотел что то сказать. Петр порывисто склонился к нему.

– Петро, – понял он. – Это ты… генерал?.. На заводе бы… узнали… Поклонись… там…

Тело его сильно дернулось, он вытянулся – как солдат по извечной солдатской стойке «смирно», губы судорожно сжались.