Вот в такое время и вернулась королева Кетриккен. Нося под сердцем наследника династии Видящих, она со своим менестрелем Старлинг Птичья Песня прибыла из земель Элдерлингов к стенам замка Баккип верхом на огромном драконе. Король Верити оставил королеву в безопасном месте и вернулся к своему дракону. Вместе с другими Элдерлингами, как коней оседлавшими драконов, он поднялся в воздух, чтобы продолжить великую битву против Красных кораблей. Немногие смогли засвидетельствовать возвращение короля в Баккип, и не было там королевы, чтобы подтвердить это, и, хотя менестрель Старлинг Птичья Песня клялась, что это правда, это внезапное появление выглядело почти волшебством. Сверкающие драконы, заполнившие небо, привели в ужас защитников Бакка, пока королева не показала, что они не опасны для народа Бакка, а пришли вместе с королем на их защиту.

В тот же день, до наступления темноты, все Красные корабли были изгнаны с берегов Бакка. Легионы драконов быстро усеяли береговую линию Шести Герцогств, охраняя ее, пока луна дважды не стала полной. Множество воинов и отважных моряков могут подтвердить, что драконы походили на далекие сверкающие огни в небе, которые росли и росли, пока их сила и величие не прогнали пиратов.

И в это время горная принцесса превратилась в королеву Шести Герцогств и приняла корону. Леди Пейшенс оставалась с ней до конца войны, помогая советами и мудро передавая бразды правления в ее руки. С рождением наследника право наследования было обеспечено.

Я спустился, закрыл за собой дверь, глянул через прикрытое ставнями окно и ужаснулся. Действительно, пока я был с Шутом, утро прошло. Я был все еще в ночной рубашке, немытый, небритый, и возможно, опоздал на аудиенцию к Кетриккен. Признаки того, что Эш уже побывал в комнате, прибавили мне раздражения. Огонь ярко пылал, а новые одежды лорда Фелдспара были разложены на кресле. Коричневый парик спасли новая шляпа и тщательная чистка щеткой. Ну что ж, подрастающий сын куртизанки по крайней мере владел некоторыми навыками камердинера. Я помнил, что, уходя, запер дверь комнаты. Дал ли Чейд ключ Эшу, или он вскрыл замок? Второе было бы непросто. Я попытался не допустить, чтобы этот вопрос отвлек меня, быстро умылся, побрился, остановил кровь из легкого пореза и переоделся.

Снимая с себя рубашку, я потревожил одну из ран. Я влез в тунику с длинными рукавами, накинул сверху безвкусный жилет, надеясь, что яркие полосы на нем знаменуют Зимний праздник. Мне было страшно подумать, что мнимый лорд будет носить такое каждый день. Штаны оказались почти впору, а жилет превосходно скрыл шесть крошечных карманов с разными гадостями. Мне не сразу удалось натянуть парик и смехотворно крошечную шляпу, прицепленную к нему, и все же я понимал, что эта деталь должна выглядеть идеально. Я щипал и чесал нос, пока он не стал нужного оттенка красного. Сажа от огня и несколько капель воды сделали мои брови тяжелее. Туфли на каблуках с дурацкими носами скользнули по чулкам. Когда я встал, одну из моих ног свело судорогой. Я скинул обувь и топтался по комнате, пока боль не прошла. Потом, вполголоса ругая Чейда, снова обулся и вышел из комнаты, заперев за собой дверь.

Прежде чем я добрался до лестницы, мою ногу сводило еще дважды, и все, что я мог сделать, это не сбиваться с шага и не подать виду, как сильно мне хочется прыгнуть и потоптаться на месте. Комната, служащая Кетриккен для приемов, когда-то была личной гостиной королевы Дизайер и ее леди. Это я знал только потому, что так говорили: эта женщина никогда не любила меня, не говоря уж о том, чтобы призывать в свои покои. Приблизившись к высоким дубовым дверям, я выбросил из головы последние обрывки детских страхов. Двери оказались заперты. Возле них на нескольких скамьях сидели те, кто надеялся повлиять на короля, ухаживая и осыпая подарками его мать. Я занял свое место в конце чрезвычайно мягкой скамьи и стал ждать. Наконец дверь открылась, выпустив юную леди и довольно скучного с виду пажа в фиолетово-белой ливрее, который пригласил следующего.