Я опустил голову. Здесь нечем было гордиться.

— Мы прошли сквозь друг друга, чтобы вернуться к жизни в своих собственных телах. Ты же помнишь это?

— Немного, — уклонился я от прямого ответа.

— Немного? Когда мы менялись местами, мы объединились и смешались.

— Нет.

Теперь лгал он. Пришло время сказать правду.

— Я помню не это. Это было не временное слияние. Я помню, что мы стали единым целым. Мы не смешивались, проходя мимо друг друга. Мы стали частями, объединенными в целое. Ты, я, Ночной Волк. Едины.

Он не мог видеть меня, и все же отвернулся, будто я сказал что-то очень личное при чужих людях. Легко кивнул, подтверждая мои слова.

— Да, так и было. Смешение жизней. И ты видел результаты, хотя, возможно, не понял их. Да и я тоже. Это все гобелен Элдерлингов, когда-то висевший в твоей комнате.

Я покачал головой. В первый раз я увидел его ребенком. Этого было достаточно, чтобы меня начали мучить кошмары. На гобелене был изображен король Шести Герцогств Вайздом, которого лечили Элдерлинги, высокие, тонкие существа с необычным цветом кожи, волос и глаз.

— Он не имеет ничего общего с тем, о чем я сейчас говорю.

— О, как раз наоборот. Элдерлинги — это то, кем могут стать люди через долгое слияние с драконами. Или скорее всего — их выжившие дети.

Я не видел никакой связи.

— Я помню, когда-то давно ты пытался убедить меня, что я был частью дракона.

Улыбка искривила усталый рот.

— Это твои слова. Не мои. Но не так уж они далеки от моих мыслей, хотя выражение крайне неудачное. Многие возможности Скилла наводят меня на мысль, что то же самое могут делать драконы. Может быть, магия проявляется в твоей линии потому, что кого-то из твоих далеких предков коснулся дракон?

Я вздохнул и сдался.

— Понятия не имею. Я даже не знаю, что ты имеешь ввиду, говоря «коснулся дракон». Что ж, пусть так. Но я не понимаю, какое отношение это имеет к нам.

Он пошевелился в постели.

— Как я могу быть таким уставшим и при этом совсем не хотеть спать?

— Как ты можешь начать так много рассказов и не закончить ни один из них?

Он тяжело закашлялся. Я пытался убедить себя, что он притворяется, но тем не менее пошел за водой. Я помог ему сесть и ждал, пока он напьется. Когда он снова лег, я взял чашку и замер в ожидании. Просто молча стоял с чашкой у кровати и ждал. Потом вздохнул.

— Что? — спросил он.

— Ты что-то знаешь, но не хочешь мне говорить?

— Совершенно верно. И это всегда будет верно.

Он говорил так же, как раньше, и такое ясное удовольствие звучало в его словах, что я почти ощутил досаду. Почти.

— Я говорю о нас. О том, что связывает нас так, что я могу пронести тебя через колонну и почти без усилий войти в твое тело, чтобы вылечить его.

— Почти?

— После этого я был опустошен, но, думаю, это было из-за исцеления, а не из-за связи.

Про раны на своей спине я не стал упоминать. Я думал, он поймет, что я чего-то не договариваю. Вместо этого он медленно заговорил:

— Возможно потому, что связь уже существует. Потому что она была всегда.

— Связь через Скилл?

— Нет.