И теперь я понял темную сторону этого места. Я сам помогал Барричу отбирать собак и лошадей для улучшения породы, и знал, как это делается. Белая кобыла и белый жеребец не всегда могут дать белого жеребенка, но если у них получится, то сведя этого жеребенка с другой белой лошадью или с родным братом, скорее всего мы получим еще одного белого жеребенка. И поэтому, если бы король Шрюд пожелал, его гвардия пересела бы на белых лошадей. Баррич был мудрым коневодом и не допускал частое кровосмешение. Ему было бы стыдно, если бы из-за его небрежности родился искалеченный или уродливый жеребенок.

Я не знал, близка ли Слугам подобная мораль. Почему-то я в этом сомневался. Так что, если Слуги пожелают, они тоже смогут разводить детей с бледной кожей и бесцветными глазами Белых Пророков. А в некоторых из них может проснуться дар предвидения. Через этих детей Слуги получат возможность заглянуть в будущее и увидеть пути мира, зависящие от больших и малых событий. Шут считал, что они делали это несколько поколений подряд, возможно, еще до его рождения. Так что теперь у Слуг оказался огромный запас всевозможных вариантов будущего для изучения. Будущее будет изменяться и дальше, но теперь не на благо всего мира, а для удобства и благодати одних Слуг. Это было великолепно, и это было мерзко.

Мысли скользнули дальше.

— Как ты можешь бороться с людьми, которые способны предвидеть любой твой шаг?

— Ох, — голос его прозвучал почти довольно. — Ты быстро это понял. Я знал, что ты поймешь еще до того, как я закончу. И все же, Фитц, все немного не так. Они не видели моего возвращения. Почему? Почему они прибегли к таким крайним мерам, как пытки, чтобы выяснить, что я знаю? Потому что меня сделал ты, мой Изменяющий. Ты создал меня, существо вне любого будущего, которое кто-либо когда-либо видел. Я оставил тебя, потому что понимал, насколько мы сильны вместе. Я знал, что мы могли бы изменить мир, и боялся, что, не расстанься мы, закрой я глаза на будущее, — и мы породим ужасные вещи. Нечаянно, конечно, но от этого они станут лишь сильнее. Так что я оставил тебя, зная, что разрываю твое сердце так же, как разрывалось мое. И даже тогда не заметил, что мы уже все изменили.

Он поднял голову и повернул ко мне лицо.

— Мы с тобой ослепили их, Фитц. Я пришел искать тебя, потерянный Видящий. Почти в каждом будущем я видел, что тебя никогда не существовало, или что ты уже умер. Я знал, я знал, что если увижу тебя и сохраню тебе жизнь, ты станешь тем Изменяющим, который направит мир на лучший путь. И ты это сделал. Шесть Герцогств уцелели. Каменные драконы поднялись в воздух, темная магия Перекованных остановлена, и настоящие драконы вернулись в мир. Из-за тебя. Каждый раз, когда я отводил тебя от края смерти, мы меняли мир. Однако все это Слуги отмечали, даже считая, что вряд ли такое будущее возможно. И когда они отослали в мир Бледную Женщину, ложного Белого Пророка, и когда они держали меня в Клерресе, они считали, что непременно получат желаемое. Тебя бы не стало.

Но мы помешали им. А ты сделал невозможное. Фитц, я умер. Я знал, что умру. Во всех пророчествах, прочитанных мной в библиотеке Клересса, во всех своих снах и видениях я умирал. И я умер. Но ни в одном варианте будущего, виденного когда-либо, кем-либо, во всех их драгоценных собраниях пророчеств я не возвращался живым с той стороны.

Это все изменило. Ты забросил нас в невиданное будущее. Сейчас они слепы, они не знают, что будет с их планами. Ведь Слуги обдумывают их не десятилетиями, а многими поколениями. Узнав время и способ своей смерти, они продлевают свои жизни. Но мы лишили их большей части этой силы. В этом времени Белые дети, рожденные после моей «смерти», становятся единственными, кто может смотреть в будущее.