– Спасибо за праздник. Легче стало.

– Так хреново на душе, Донара. У меня плохая новость. Сегодня Димка сказал, что и у меня дело швах.

Я замерла. Димка – наш приятель, юрист, который собаку съел в гражданском законодательстве.

– А что случилось?

– Я ж, отбывая в плавание, дал не только тебе все возможные доверенности. Но и заму своему, Сидору.

– И?..

– И он увёл у меня фирму. Аккуратненько так, на тёщу свояка оформивши. И кроме джипа, у меня ничего не осталось. И тот уцелел только потому, что я купил его по доверенности и поленился бегать переоформлять. Даже ноутбук на балансе предприятия. Швырнул сегодня Сидору на стол. На бывший свой стол. Он всё оформил назавтра после моего отбытия. Все сроки апелляции пропущены. Возможность отыграть назад менее чем маловероятна, сказал Димка.

Я обняла мужнину руку, приткнулась в подмышку. Постояла так. Подняла глаза:

– Знаешь, это просто нам урок. Урок-урочище. А фирма… ты один раз уже всё сделал. Сделаешь и ещё раз. А надо будет, ещё десять раз. Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее.

– Мы же не сдохли? Значит, стали сильнее, – невесело улыбнулся Гриша.

– Да не дождутся, – сказала я.

– Надо решить: продаём дом или сражаемся за него, – посмотрел муж мне в глаза.

– Я хочу наш дом, – твёрдо сказала я.

– Значит, повоюем, – решил Григорий. – Цель не хуже всякой другой. Да будет дом!

– Да будет дом! – улыбнулась я, вытирая слёзы. Я и не заметила, что реву. – Давай подобьём ресурсы?

Гриша подкормил огонь. Сосновые дрова, – в которые Гриша превратил все обрезки после строительства дома, запасши их, в результате, лет на 40 – нам точно можно не экономить.

– Давай. Активы: джип и подпалённый офис. Пассивы: заложенный дом, который требует содержания, кредит, ежемесячная уплата которого сопоставима с бюджетом небольшой африканской страны, и требование администрации немедленно приступить к восстановлению сгоревшего помещения, ибо на днях начинается отопительный сезон, а мы препятствуем вводу такового в жилом доме над нашей тыщей квадратов.

– Дополняю строку активов. Войны нет. Дети здоровы. Мы умны и здоровы. У нас есть опыт выхода из кризисов. Есть опыт зарабатывания денег.

– Да, пожалуй, – согласился муж, водружая на верхушку барбекюшницы опустевший самовар. – Это как в физкультуре – если ты один раз смог подтянуться – сможешь и два. Главное, справиться с этим в первый раз.

Я подняла забытую девчонками коробку от ёлочных игрушек:

– У тебя есть знания и грандиозный опыт поднятия бизнеса с нуля. У меня – знания и колоссальный опыт в своей профессии. А главное, у нас крепкие тылы. У нас есть мы.

– У нас есть мы, – согласился муж, подхватывая со стола опустевшую тарелку от торта. – На десять сдавшихся приходится только один проигравший. Мы можем проиграть, но мы не сдадимся.

И мы вернулись домой.

Послесловие

Это книга о вредоносных родовых программах.

И постепенно я начала собирать Энциклопедию Вредоносных Родовых программ.

А потом создала Институт Семейного Счастья.

Это проект 9-месячного обучения, в ходе которого студентки диагностируют и устраняют одну за другой вредоносные родовые программы, полученные из прошлых поколений, от тысяч и тысяч ваших предков.