Гриша захрустел самым большим. Люсьена критически воззрилась на букет мяты:

– Может, в дом сходить, за чёрным чаем? Что-то я только мяту да смородину принесла, даже и не сообразила пакетиков-то прихватить.

– Мне не надо, – с набитым ртом прогудел Григорий. – Дома-то лучше бы травы. Люсьена Карловна поставила на стол кружки с надписями «Папа», «Мама», «Люсьена Карловна». Год назад наша старшая дочка, Марианна, увлеклась росписью по фарфору и попутно, скомплектовала полный набор, на все случаи жизни.

– Не по себе мне, вот у моей у сестры три сына. Как женщина могла бы понять, что любит ребёнка неправильно?

– О, это не так уж и сложно. Ей нужно задать себе несколько вопросов:

• Есть ли счастье в её собственных отношениях?

• Её жизнь с мужем становится лучше или хуже с каждым днём?

• Согласна ли она с тем, чтобы у её сына в семейной жизни все шло так же, как и у его отца?

• Или есть то, что стоило бы изменить?

• Похоже ли её отношение к сыну на отношение свекрови к отцу ребёнка?

• И всё ли в этом принесло счастье отцу, а значит, всё ли принесёт счастье сыну?

Люсьена Карловна подняла бровь. Как это у неё так получается, до сих пор не понимаю. Я когда я увидела этот жест впервые, он меня так впечатлил, что втихаря долго тренировалась. Попутно научилась ушами шевелить, а бровь поднимать, да чтоб только одну, так и не наловчилась.

– А выходит, если кого дочка, то твой тренинг ни к чему?

– Вот интересный ответ дам. Специфика отношений абсолютно другая. Но тренинг нужен! Потому что иногда Бог и сыновей-то не посылает именно поэтому: «Загубишь!»

– Всё равно мне как-то дико это слышать. Ну как это может быть плохо, что любви к сыну слишком много!

– А легко.

Практика «Сладкая жизнь»

Представьте себе, что вы приехали на пустынный остров, где только один отель. Нет кафе и ресторанов, нет магазинов. Даже рынка нету.

И вот вы утром спускаетесь в ресторан отеля «Сладкая жизнь» и читаете меню.

Понедельник. Шоколад, ананасовый компот, абрикосовое варенье.

Вторник. Мармелад, зефир, сахарный сироп.

Среда. Печенье курабье, сливочный торт, малиновый пудинг.

Четверг. Ликёр, мороженое, повидло.

Пятница. Вишнёвый пирог, конфеты, карамельное суфле.

Суббота. Сахарные пончики, ванильный хворост, шоколадный торт.

Воскресенье. Клубничный пай, медовый пряник, миндальное печенье.

Вы на который день на надувном матрасе погребёте на материк? Во вторник? Или уже к обеду в понедельник?

А если по каким-то причинам вам не под силу удрать, много ли у вас через год будет счастья? Здоровья? Уважения к повару?

– Ну и ну, – хором сказали Григорий и Люсьена.

– Убеждает. – Люсьена даже конфету назад положила. – А ведь это только про еду.

– Да, это только про еду. Мать – больше, чем состав рациона.

Сила матери – куда огромнее, чем у столовского меню.

Воскресенье, 25 октября 1998 года.

Григорий, со звездою в руке, самым опасным образом балансировал у ёлки, красовавшейся у садовой беседки. Схватиться за неё в случае чего практически невозможно, саженец в питомнике так и назывался: ель голубая колючая. Она удивительно вкусно пахнет, и этот запах ощущается за добрых полметра. Но при этом реально жутко колючая – не иголки, а прямо шипы какие-то. Если в неё грянуться – расцарапает хуже дикой кошки, и придерживаться за неё получается только в рукавице.