— Черт! Да кто на нее позарится, на эту рухлядь? Украдут — я тебе новую куплю. Прямо из салона.

— Но-но, — строго сказал Димочка, забираясь на переднее сиденье джипа и пристраивая на коленях кофр. — Прошу отзываться о моем автомобиле более почтительно. — Он вздохнул и добавил: — Хоть бы его и вправду украли…

Юрий сердито фыркнул и повернул ключ.

— Не понимаю, что ты опять делаешь в этой больнице, — сказал Светлов, провожая взглядом уплывающие назад корпуса. — Медом здесь намазано, что ли?

— Что ты узнал? — отрывисто спросил Юрий.

Он включил третью передачу и почти сразу перешел на четвертую. Двигатель джипа надсадно ревел, набирая обороты, стрелка спидометра плавно ползла вправо.

— Ничего особенного, — пожал плечами Светлов. — У Дымова «Жигули» первой модели, оранжевые. Бампер слегка помят — не помню, справа или слева… Вернее, это не я, это твой Биткин не помнит.

— Оранжевая «копейка»? — переспросил Юрий и включил пятую передачу. Обтекавший угловатый корпус джипа воздух перестал свистеть и начал угрожающе реветь.

— Ага, — кивнул Димочка. — Биткин говорит, вылитый апельсин… Слушай, куда ты так гонишь? Я слышал, джипы довольно неустойчивые.

— Оранжевая «копейка»… — задумчиво повторил Филатов. — Нет, не припоминаю. Ремень пристегни.

— А может, лучше все-таки сбавить скорость? — осторожно спросил Светлов, защелкивая пряжку ремня безопасности. — Что ты гонишь как на пожар? По-моему, спешить уже некуда.

— Это по-твоему, — сказал Юрий и еще немного увеличил скорость, чтобы проскочить перекресток на желтый сигнал светофора. — Теперь слушай меня. Одна голова хорошо, а две лучше… Так вот, я вернулся к Дымову домой и застал там его жену.

— Да ну?!

— Представь себе. Мы очень мило побеседовали. Она понятия не имеет, где может болтаться ее муженек. Говорит, такое с ним случается частенько. Творческая личность, тонкая душевная организация и все такое… — Он притормозил, чтобы не врезаться в битком набитый троллейбус и тут же снова разогнал машину до ста двадцати километров в час. — Мне показалось интересным, что она ни словом не обмолвилась об этом их лесном кордоне. Такое впечатление, что она о нем просто не знает.

— Может, и не знает, — Сказал Светлов. — А может, ты показался ей подозрительным, и она просто покрывает мужа. С твоей физиономией… Кстати, как ты ей представился?

— Неважно… Важно, что зовут ее Ольгой Павловной.

— Ну и что? Нормальное имя. Красивое.

— Женщина тоже красивая. Дело в том, что хирурга, которому чаще всего ассистировала Ника, тоже зовут Ольгой Павловной.

Светлов длинно присвистнул и едва не откусил себе кончик языка, когда машина на полном ходу налетела на канализационный люк.

— Я решил проверить, не совпадение ли это, — продолжал Филатов, — и приехал сюда, в больницу. Помнишь, я тебе рассказывал, что познакомился здесь с одной симпатичной сестричкой, подругой Ники? Это она упоминала об Ольге Павловне…

— Ну-ну?

— Вот тебе и ну-ну… Все отделение в слезах и соплях, повсюду траур… Нашли ее сегодня утром. Мертвую.

— Ольгу Павловну?

— Медсестру, болван. Настю. Настю Стрешневу… А фамилию Ольги Павловны я все-таки узнал. Ее фамилия — Дымова.