— Да, — сказала Ника с задумчивым видом, — это верно. Тетям-воспитательницам не позавидуешь…

Юрий помотал головой, отказываясь от поднесенного ко рту бутерброда, отхлебнул еще глоток кофе и потянулся за сигаретами. Ника придвинула ему пепельницу и закурила сама, держа свою чашку с непринужденным изяществом светской дамы.

— Хорошо, — сказал Юрий, выпуская дым в низкий потолок, давно нуждавшийся в побелке. — Подытожим. Лежать всю неделю в кровати мы не хотим, опасаясь за мое хрупкое здоровье. Ходить по картинным галереям мы тоже не хотим — уровень умственного развития не позволяет. Детский сад отметаем из чисто гуманных соображений — нам жалко тетю-воспитательницу…

— Так-так, — подзадорила Ника. — Обожаю, когда мужчина раскладывает все по полочкам. Любо-дорого посмотреть!

— Хорошо, — повторил Юрий. — Думаешь, мне больше нечего сказать? Хорошо! А как ты смотришь на романтическое путешествие в стиле кантри? Прогулка втроем — ты, я и джип. Средняя полоса России, свежий воздух, солнце, ветер, ночевки в мотелях и провинциальных гостиницах, осмотр достопримечательностей, рыбалка, если возникнет желание отведать ушицы, и минимум комаров, поскольку на дворе все-таки не лето, а весна…

Ника захлопала в ладоши с восторгом, который Юрию показался не вполне искренним. Она была чертовски хорошая девушка, только почему-то избегала говорить о некоторых вещах прямо и открыто — боялась, наверное, как бы Юрий не наломал дров. Как бы то ни было, Юрий уже не первый день подозревал, что ей хочется убраться из Москвы. Виноват в этом был, скорее всего, длинноволосый Отелло — то бишь Саша, Александр, будь он неладен, непризнанный литературный гений со шкиперской бородкой и замашками пупа Вселенной, любитель бить женщин по лицу, а мужчин — кирпичом по затылку.

— А это возможно? — воскликнула Ника все с тем же не вполне искренним восторгом. — Я думала, такое бывает только в кино.

— А что тут невозможного? — Юрий пожал плечами и залпом допил кофе. — Всего-то и дел, что спуститься во двор и сесть в машину. Только… Ты ничего не хочешь мне сказать?

Ника невинно округлила глаза.

— О чем?

— Тебе виднее о чем. Я не лезу в твои дела, но хочу заметить, что бегство — не лучший способ решения проблем. Тем более если в запасе у тебя всего неделя… Хочешь, я все-таки с ним поговорю? Только поговорю, без рук. Он сильно тебе надоедает?

Ника порывистым движением сунула окурок в чашку с недопитым кофе. В чашке коротко зашипело. Ника резко поставила, почти швырнула ее на столик и сразу же закурила новую сигарету. Руки у нее едва заметно дрожали.

— С чего ты взял? — глядя в сторону, спросила она.

Юрий пожал плечами.

— Посмотри на себя, — сказал он. — Ты даже побледнела… Я тебе не муж, ты мне не жена. Может быть, я не прав, но мне кажется, что именно поэтому нет никакой необходимости лгать и притворяться. Я же вижу, что-то происходит. Либо ты уже начинаешь жалеть, что порвала с ним, либо он не оставляет тебя в покое. Ты ведь даже свой мобильный отключила, хотя еще неделю назад не могла понять, как без него можно жить.

Ника горько усмехнулась.

— А от тебя ничего не скроешь, — сказала она с оттенком удивления. — Никогда бы не подумала. Не обижайся, но со стороны ты не выглядишь тонким психологом…

— Подозреваю, что я вообще не гожусь в психологи, — поддакнул Юрий, — ни в тонкие, ни в толстые… Просто я живу один и, когда рядом появляется еще кто-то, поневоле начинаю многое замечать.