|
- Но у тебя, разумеется, был друг? Тебе ведь уже двадцать два; какая-нибудь первая любовь? - Глаза у него недобро вспыхнули, но она не заметила этого. Ее ненасытный взгляд скользил по его обнаженной груди, поросшей волосами; кожа его блестела при мягком вечернем освещении, как коричневый атлас. Словно под гипнозом она следила, как его длинные пальцы расстегнули ремень, и у нее перехватило дыхание, когда он стал снимать брюки. Он поймал ее взгляд и, ложась рядом с ней, поднял одну бровь и выжидательно улыбнулся: - Не бойся, дорогая, признавайся, ведь я хочу знать о тебе все. Как только я тебя увидел, тотчас же понял, что судьба велит нам быть вместе. Что бы ты ни рассказала, мое решение не изменится, я обещаю. Признаться в чем? - подумала она. Ах да, друзья... Его слова успокоили ее; он влюбился в нее с первого взгляда, он чувствовал то же, что и она, а между влюбленными не должно быть тайн, и она начала свой рассказ: - Был один молодой человек. - Этот скандал расстроил ее отца, но она была уверена, что Бенедикт все правильно поймет. Его рука поглаживала ее колено. - Когда это было? - Мне было семнадцать лет. Его рука поднялась выше, и она затрепетала; все, что она собиралась рассказать, улетучилось, как дым на ветру. - И что? - потребовал Бенедикт, а пальцы его уже расстегивали пуговицы на ее платье. - Ничего, - простонала она. - Он умер. Глава 3 Прошел час или всего несколько мгновении, и вот они оба уже лежат раздетые. Как это произошло, Ребекка не знала, - время, да и все остальное перестало для нее существовать. Бенедикт был единственной реальностью. Ее всегда пугала страсть, которую этот человек пробуждал в ней, но теперь, в его объятиях, страх улетучился. Она прижалась губами к его шее и прикоснулась языком к загорелой коже; его пульс участился, а мускулистое тело напряглось. Ее удивило то, что он выругался; но остановить он ее не остановил. Соленый вкус его кожи заворожил Ребекку, рука ее скользнула вниз, вдоль груди. Она потерялась в океане ощущений, порабощенная созерцанием его мужской красоты. И вдруг Ребекка замерла; что-то пробормотав, он застонал и неожиданно опустился на нее. Его губы провели огненный след от шеи до груди, и от потрясения у нее вырвался порывистый вздох. Затем его крупное тело заслонило вечерний свет, и на мгновение она испугалась этой огромной черной тени, которая закрыла собой весь мир. Потом его рука завладела ее грудью. Тело ее содрогалось от наслаждения, каждый нерв, казалось, болезненно трепетал. Жар его тела опалял. - Я тебя хочу, ничего не могу поделать, - целуя то одну грудь, то другую, глухо простонал Бенедикт. Ребекка захлебнулась затопившей ее чувственностью, о существовании которой она и не подозревала. Так уж сложилось, что жизнь до сих пор не подготовила ее для подобного торжества эротики. Ее тонкие пальцы скользили по его бедрам, и она ощущала, как мускулы его сжимаются, не давая плоти окончательно раскрепоститься. Он отстранил ее руку. - Боже... Прости меня, Гор... И вдруг ей показалось, что ее пронзило кинжалом. Хрупкое тело Ребекки забилось от неприятия того, что он с нею сделал. - Нет, нет, я не верю... - прошептал Бенедикт сквозь зубы. Боль утихла, и Ребекка вновь погрузилась в поток желания. |
