|
Допив какао и поставив свою чашку на стол, Мэри оглядела Ребекку внимательными голубыми глазами. - Конечно, высокие идеалы спасения мира - прежде всего, но теперь расскажи-ка мне, что на самом деле случилось. Ребекка с улыбкой вскинулась: неужели все так заметно? Даже Мэри, поглощенная новой для нее ролью матери, что-то углядела. - Случился Бенедикт Максвелл, - ответила она напрямик, притворство было не в ее духе. - Ага! Значит, это Бен превратил тебя из просто красавицы в красавицу сияющую. Мне следовало самой догадаться. Он даже в студенческие годы производил потрясающее впечатление на женский пол. - Жаль, что я не знала его тогда, - заметила Ребекка; мысль о том, что Бенедикт был ребенком, а потом юношей, что до того, как они встретились, он жил какой-то своей жизнью, поразила ее. Что это, ревность? Нет, конечно же, нет. Это просто жажда, жажда знать мельчайшие подробности о жизни человека, который внезапно покорил ее сердце. - Расскажи мне о нем, Мэри. - Она взглянула на подругу, и страшная мысль вдруг ужаснула ее: может быть, Мэри была одной из его женщин? Она ведь очень хорошенькая, высокого роста, шатенка с веселыми голубыми глазами, подходящая ему пара. Может, Бенедикт был ее любовником... - Нет, он не был моим парнем, - хмыкнула Мэри, как бы прочитав ее мысли. - Но мы все варились в одном котле. Что же рассказать тебе о нем, право, не знаю. Если не считать рождественских открыток, мы с ним не общались после колледжа. Должно быть, он сильно изменился с тех пор, уже не тот застенчивый молодой человек, какого я знала. - Застенчивый? - воскликнула Ребекка: это определение никак не подходило к образу Бенедикта. - Да. Ну, может быть, “застенчивый” не совсем то слово, лучше сказать - сдержанный. - Мэри широко улыбнулась. - Я вспоминаю один случай, в конце экзаменов за второй курс. Мы устроили вечеринку, и, по- моему, тогда Бен первый и последний раз напился. Мы проболтали всю ночь. Я узнала, что отец у него умер, когда ему было десять лет, и через месяц его мать снова вышла замуж. Бена поместили в школу-интернат, а когда ему исполнилось двенадцать лет, у него появился братишка. Сердце Ребекки сжалось при мысли о мальчике, потерявшем отца и отправленном в интернат. Она ведь тоже потеряла мать, когда ей было девять лет, и могла понять, как Бенедикт страдал от одиночества. А Мэри продолжала рассказывать: - У него был комплекс. Он объяснял замужество матери тем, что она слабая женщина и нуждается в опоре. Казалось, он ощущал себя виноватым за то, что был слишком молод, чтобы оказать ей поддержку. - Мэри вздохнула. - Какая наивность! Женщине, наверное, нужен был мужчина в постели... Во всяком случае, в дальнейшем Бенедикт никогда не обсуждал свою личную жизнь. Больше ничего не могу тебе рассказать, но он мне нравится. - Ты уже и так многое мне рассказала. Тебе, наверное, покажется, что я преувеличиваю, но даже говорить о нем мне доставляет радость. - Ребекка усмехнулась, и в ее глазах блеснул озорной огонек. - Я увижусь с ним завтра вечером и произведу собственное расследование; не могу дождаться. - Я понимаю, тебя интересует его блестящий интеллект, а уж никак не его телосложение, - поддразнила ее Мэри, и они обе расхохотались. Потом Мэри, посерьезнев, потянулась к ней через стол и взяла за руку. - Пойми меня правильно, я знаю, что ты умница, но ведь речь идет о сердечных делах, а тут у тебя не так уж много опыта. |
