Потупленный, типа смущенный взгляд, чуть виноватая улыбка и три небрежно расстегнутых верхних пуговочки на блузке, открывающие панорамный вид на нестесненную бюстгальтером грудь. Амплитуда колебаний последней, видимо, должна была свидетельствовать о высшей степени душевного волнения ее обладательницы. Словом, такая вот кающаяся Магдалина-грешница.
– Привет!
– Да уж вроде как здоровались сегодня.
– Тебя отпустили?
– Как видишь.
– А мы пытались найти Лаппу, чтобы она со своей ксивой попробовала тебя вытащить, но у нее все это время был отключен мобильник…
– Это очень трогательно с твоей стороны.
– Можно мне войти?
– По-моему, ты уже и так вошла.
– А что, своих гостей дальше прихожей ты теперь не пускаешь?
– Извини, я не знал, что ты в гости… Проходи.
Ника вошла в комнату и сразу же забралась с ногами в свое любимое, вечно пыльное старое плюшевое крело. Она быстренько обвела взглядом комнату, убедилась, что с момента ее последнего посещения здесь почти ничего не изменилось, и, увидев включенный компьютер, спросила:
– Работаешь?
– Пытаюсь, – как можно более сухо ответил я.
– Я тебе помешала?
– Немного.
– А что ты сейчас пишешь?
– Статью.
Зная Никин характер, можно было догадаться, что сдерживаться и быть паинькой слишком долго она не сможет. И действительно, уже в следующую секунду она взорвалась:
– Рожнятовский! В конце концов это просто подло!
– Что именно?
– Ты же прекрасно знаешь, что я терпеть не могу, когда ты со мной так разговариваешь!!!
– Как?
– Так!!! Односложно! Между прочим, я не виновата, что появились эти чертовы менты! Но если ты считаешь, что это все из-за меня – тогда извини… Ты же видишь, я сама пришла к тебе и говорю – извини, что так получилось. Тебе что, этого мало? Ты, наверное, считаешь меня дурой?.. Да?.. Пусть. Но ведь я же ненарочно. Так получилось, понимаешь?
– Понимаю, – я почувствовал, что и правда несколько перегибаю палку. Мне даже сделалось немного стыдно. Ведь если разобраться, что есть Ника? Красивая, в высшей степени легкомысленная, наивная и сумасшедшая девчонка с вечным зюйд-вестом в голове. Так что с нее взятки гладки. И по большому счету, во всей этой истории виноват только я, который изначально согласился на эту авантюру. Чтобы хоть как-то ее утешить, я попытался перевести разговор несколько в иное русло:
– Снимки-то хоть успели сделать?
– Успели, – улыбнулась Стрельцова. – Машка даже умудрилась заснять момент, когда менты запихивали тебя в машину. Представляешь, какой сюжет получится? Подлые блюстители порядка измываются над несчастным инвалидом. Класс?
– Класс, – согласился я. – Фотку потом подаришь? На память?
– Конечно… Рожнятовский!
– Что?
– Ты на меня не сердишься?
– Нет. Уже нет.
– Тогда мир?
– Мир. Кофе хочешь?
– Ага.
– Тогда подожди пару минут. Вон, можешь музыку включить. А я пойду на кухню, сварю.
– Давай. А я как раз тебе тут подарок приготовлю.
– Ника! Не пугай меня, – я, кстати, действительно немного испугался, так как знал размах ее фантазии в плане изобретения «подарков».
– Не волнуйся – он безобидный и очень приятный. По крайней мере я надеюсь, что для тебя он будет именно таким…
Я ушел на кухню, и вскоре из комнаты донеслись грустные гитарные запилы Марка Нопфлера. |