— Вижу, вы здесь неплохо устроились, — произнесла Клэр, заглядывая в его освещенную мягким светом настольной лампы спальню. Ее поразило увиденное. Дэнзил полностью изменил облик комнаты. Раньше она была похожа на монашескую келью, голую и убогую. Теперь же на стенах появились обои теплого абрикосового цвета, на окнах висели новые шторы из темно-оранжевого шелка. У окна Дэнзил разместил письменный стол, глубокое кожаное кресло и журнальный столик. А для книг повесил несколько полок. Повсюду стояли лампы, придававшие спальне уют. Гравюры и акварели, теснившиеся на стенах, вызвали в памяти Клэр парадную залу «Сизой чайки».

Дэнзил неожиданно зевнул и сонно проговорил:

— Вы не возражаете против таких перемен в вашем доме?

Прищурившись, Клэр зорко наблюдала за ним. Он зевнул еще раз.

— Нет, не возражаю. Вы сделали спальню теплой и уютной. Люблю абрикосовый цвет. Наверное, по утрам, когда на обоях играют первые солнечные лучи, в комнате сказочно хорошо. Здесь много картин — вы сами рисовали их?

— Да. Несколько акварелей и набросков…

— Правда? А какие? — Клэр подошла поближе, рассматривая картины, а Дэнзил встал рядом. Он не переставая зевал.

— Вот эта акварель — моя, — он указал на картину.

— Она превосходна, — восхищенно выдохнула Клэр, удивленная, что он так хорошо рисует. Пейзаж удался — Дэнзил не выписывал детали, но мастерски передавал игру света и тени.

— Я сам себе сценарный отдел киностудии, — заявил Дэнзил. — Это набросок заднего плана, который мы использовали в предыдущем фильме. Мне необходимо увидеть и оценить каждый штрих, чтобы точно знать, что я буду делать на съемках. А вот здесь, — он кивнул головой, — интерьер дома из моего последнего фильма.

Клэр взглянула на показавшийся знакомым рисунок. В ее памяти возникла сцена, когда актриса — та самая, наполовину ирландка, наполовину мексиканка, — танцевала обнаженной для своего любовника — Со странным ощущением Клэр рассматривала первое приближение к этому эпизоду, отраженное на бумаге, где все очертания были неясны, силуэты людей нечетки, а вместо лиц — пустые овалы. Однако эскиз глубоко передавал эротику сцены.

Дэнзил снова широко зевнул.

— Прошу прощения, — извинился он, заметив быстрый взгляд Клэр. — Я говорил вам, что очень устал, но не знал, насколько сильно.

Он в изнеможении опустился на кровать.

Вероятно, каждое движение давалось ему с огромным трудом. Клэр подошла и положила руку Дэнзилу на лоб.

— Может, вы подцепили грипп? Сейчас в городе эпидемия. Болезнь протекает тяжело, но острый период продолжается всего сутки. Вам лучше лечь.

— Нет, я должен проводить вас и… — его голос прервался. — Господи, что со мной…

Будто тряпичную куклу, Клэр уложила несопротивлявшегося Дэнзила на кровать. Его веки слипались.

— О, моя голова! — простонал он и погрузился в глубокий сон.

Клэр наклонилась над его лицом, вслушиваясь в ровное дыхание. Дэнзил полностью отключился. Она торжествовала победу. Без всяких осложнений ее замысел удался. Она боялась, что снотворные таблетки будут действовать медленно, поэтому всыпала в стакан с соком двойную дозу, и вот теперь поверженный враг лежал у ее ног.

Клэр глубоко вздохнула. Она не знала, сколько продлится сон Дэнзила, поэтому должна была действовать быстро. Дэнзил мог проснуться через пять минут или через пять часов.