Маркус до сих пор выглядел побитым, но, как и все чистокровные, он быстро восстанавливался. Синяки побледнели, и отёки спали.

— Как ты себя чувствуешь, Александрия?

Однажды, он обязательно начнет называть меня Алекс, и люди также перестанут интересоваться моим самочувствием.

— Хорошо. А ты?

Он одарил меня натянутой улыбкой.

— Лучше.

Вошел Солос, и Айден тотчас же начал допрашивать его о ситуации у стен. Ворота были в удовлетворительном состоянии. Атак больше не было, и разведчики были направлены за стену, подобно отряду, который встретил нас у стены еще до того, как мы вошли на территорию Университета. Люк был среди них.

Дикон разговаривал с Оливией, но при этом он был тихим и сидел ровно на скамейке. Его взгляд перемещался с его брата на Солоса, и я была признательна судьбе за то, что Дикон не видел двух Стражей, которые погибли мучительной смертью. Его глаза, единственная общая их черта с его Айденом, были цвета яркого серебра. Беспокойство было выгравировано в его чертах лица.

Я проложила свой путь к нему.

— С Люком будет всё хорошо. Он офигенный Страж.

Уголки его губ приподнялись в кривоватой улыбке.

— Я знаю. Просто…

Никто, неважно как хороши они были, не были по-настоящему в безопасности, особенно те, кто не были Стражами. Мне было жаль, что я ничего больше не могла сказать, но Дикон с Люком были серьезны по отношению друг к другу, и ему придется привыкнуть к тому факту, что Люк изо дня в день будет встречаться с опасностью. Такова была суровая реальность.

— С ним всё будет в порядке, — заверила я его, и Дикон кивнул, тихо выдохнув.

Вал вошел через главную комнату, его рука лежала на эфесе кинжала. Его голубые глаза были чрезвычайно яркими на фоне смуглого цвета его лица.

— Все уже ждут, если вы готовы.

Мой дядя повернулся ко мне и кивнул. До краев наполненная нервной энергией, я шагнула вперед, испытав облегчение, когда он вместе с Айденом последовали за мной.

Выходить на помост Совета было жутко. Как-никак, главный министр Телли, глава всех Советов, однажды попытался посадить меня на Эликсир и обязать меня прислуживать во время проведения Совета. Так что, да, я не была особым фанатом хождения перед двенадцатью тронами. Всё, о чем я могла подумать, когда я остановилась в центре, в сопровождении двух чистокровных, так это о сожалении, что я не подготовила речь или что-то в этом роде.

Множество людей пристально за мной наблюдало — больше, чем три сотни человек, если я не ошибалась. В задней части комнаты находились все Охранники и Стражи, которые не были в дозоре, и их численность обескураживала — возможно, сто — сто пятьдесят. И большинство из них были из Университета, что означало, большая часть людей из других мест не добралась сюда… или они примкнули к другой стороне.

Не хорошо.

Члены Совета, которые проживали в Университете, легко выделялись в толпе. Они были одеты в свои церемониальные мантии: красные, синие, белые и зеленые, представляя дома разных стихий. Огня. Воды. Воздуха. Земли. Члены совета, которые нашли прибежище здесь, не были одеты в свои роскошные наряды, но холодное презрение от созерцания полукровки, стоявшей там, где они считали «своим», было написано на всех их лицах, также, как и на лицах большинства студентов и штатных сотрудников.

Кто-то может подумать, что в военное время такое предвзятое мнение не может усилиться, но, похоже, что традиционно устоявшееся мнение о том, что полукровки менее важны, чем чистокровные, лишь укреплялось.

Член Совета, стоявший в передней части комнаты, скривила свои губы, когда склонилась к другому члену совета, нашептывая нечто, что вероятней всего, было очень приукрашенным ею наблюдением.

И вот тут-то, прежде чем я даже успела открыть свой рот и вымолвить хоть единственное, неловкое, неуместное слово в попытке объединить группы людей, член Совета в красной мантии встал, и началось настоящее веселье.