Существо тем временем посмотрело на Элизабет. Подняв руку, оно коснулась щеки девушки тыльной стороной ладони, медленно проведя по ней пальцем.

— Triata orakas mirem, — вновь проскрежетал рыцарь. — Mo-o-or mirem.

Боль, что сковывала Охотников, усилилась в разы, а затем тело каждого из них начало высыхать. Неведомая сила тянула из них саму жизнь, вызывая ещё большие страдания и вопли агонии. Принимая вид багровых нитей, их жизнь устремилась к рыцарю, впитываясь в его доспехи.

Знал бы Крис, что своей алчностью и желанием найти сокровище предка он приведёт себя и друзей к гибели, ни за что бы не отправился сюда. Но теперь мужчина ничего не мог поделать. Жизнь стремительно покидала его вместе с высыхающим, подобно мумии, телом.

Медленно умирая, он смотрел лишь на Элизабет. Его возлюбленная. Та, которой он хотел сделать предложение после этого выхода в Эпицентр. Он видел, как его любовь, не отдавая себе отчёт в том, что делает, опустилась на колени. Она улыбалась. Широко и столь счастливо, словно лицезрела перед собой чудо, которого ждала всю жизнь. Никогда за всё проведённое после их знакомства время он не видел, чтобы она так улыбалась.

Мужчина, не в силах больше стоять на коленях, упал на пол. Его взор застилала тьма, что правила в этом месте, а затем он увидел… как существо сняло шлем.

Это был человек с красными, даже багровыми, глазами. С идеально белоснежной кожей, словно у мертвеца. Его длинные пепельные волосы упали на плечи и нагрудник брони, а выразительное и утончённое лицо выражало столько высокомерия, сколько не наберётся во всех аристократах этого мира.

— Mirem istrato rkas, — улыбнулся он, а затем коснулся подбородка Элизабет пальцами.

Девушка поднялась с колен, чтобы в следующую секунду оказаться в объятиях этого существа… Существа, клыки которого в тот же миг впились в её мягкую шею.

Томный выдох сорвался с губ Элизабет, дорожки крови потекли по нежной коже, а вместо боли, забирающей её жизнь, она ощущала лишь блаженство…

Глава 7

На одном из балконов дворца я был в одиночестве, решив выйти подышать, а Маша в это время общалась со сворой аристократок, которая чем-то напоминала клубок змей. Втянула её туда Измайлова, сославшись на то, что девочкам надо пошушукаться, но я верил, что Маша не выдаст какой-либо информации, а потому отпустил. Ей будет полезно знать возможного «врага» в лицо, как и послушать свежие сплетни.

— Тоже не любишь благородное общество?

Знакомый голос вырвал меня из задумчивого состояния, и я повернул голову через плечо, взглянув на идущего в мою сторону Булгакова.

— Утомляет, — повёл я плечом и вновь посмотрел на звёздное небо.

Булгаков отчётливо хмыкнул, встал рядом со мной и в тишине потягивал шампанское из фужера.

— Помню, когда сам был на твоём месте, то держался хуже, — с улыбкой на губах заговорил он. — Простолюдин, ставший Абсолютом… Я думал, что меня растерзают расспросами, которым не было конца и края.

То, что этот мужик раньше был простолюдином, я знал. Мать торговала на рынке, а отец был сталеваром. Жили они в Курске, а сейчас, если верить информации, перебрались в Москву, куда их подтянул сын. Собственно, благодаря своему статусу Абсолюта он получил благородный титул и стал бароном, а там и род свой основал. О нём и о Демидове я пробил всю подноготную ещё после Японии, для общего понимания. Полезно всё знать о тех, с кем, возможно, придётся сражаться плечом к плечу.

— Не очень приятные воспоминания, не так ли? — поддержал я разговор.

— Не сказал бы, — хохотнул он. — Это был опыт, Дмитрий. Раньше мне приходилось общаться с аристократами, но поверхностно. Я намеренно скрывал свою силу, как делаешь это ты, — бросил он на меня взгляд.