Страж Ночи покрутил в руке перо. Какими ласковыми были эти чудесные руки, когда прикасались к ней в темноте! Их волшебное прикосновение пронзало ее душу.

— А где Ясмин и Джамал? — внезапно спросила Лаура, прогоняя теплое чувство, возникшее внезапно в сердце и грозившее затопить остатки сдержанности.

Кавалли слегка улыбнулся:

— Последнее время я их редко вижу. Они взяли одну из моих барж и живут на ней.

— Почему? Зачем им баржа?

— Собираются совершить путешествие. Сначала поплывут в Алжир, а потом на родину Джамала.

— Я считала, что ваш секретарь больше никогда не вернется на родину!

— Ясмин заставила его изменить решение. Видите, Лаура, какие чудеса может сотворить женщина!

А она? Смогла ли она изменить возлюбленного? Нет. Жизнь Сандро Кавалли вернулась в привычную, накатанную колею, словно ничего не случилось, как будто и не было их романтической и такой прекрасной любви, с одной лишь разницей: из-за нее Сандро, должно быть, чувствует себя разбитым, подавленным и униженным, ведь это из-за нее он потерял сына!

— Я скучаю по Ясмин, — призналась Лаура. — У меня так мало друзей.

— Ничего, когда люди познакомятся с вашими работами, друзей станет предостаточно.

Девушка задумчиво провела рукой по щеке.

— Это не то! Теперь я вряд ли смогу понять, нравлюсь ли я людям потому, что я такая, как есть, или потому, что пишу их портреты.

— Помните, Лаура, когда-то я спросил вас, сможете ли вы вынести одиночество, борьбу и разочарования, выпадающие на долю художника?

— Мой ответ остался неизменным, — девушка вызывающе посмотрела на Сандро. — Разочарование мне принесла не живопись, а ваша любовь!

Кавалли резко поднялся из-за стола и прошелся по комнате. Вид его крепкого тела наполнил Лауру желанием, а когда он схватил ее и стиснул в объятиях, сил для сопротивления не осталось.

— Боже, Лаура, не говори так! — умоляюще прошептал Сандро, прижимая ее к затянутой гобеленом стене. — Никогда я не желал причинить тебе боли.

Она уже позабыла сладость его поцелуев и волнующую ласку рук. Через секунду ее юбки уже были подняты, ноги сомкнулись за спиной возлюбленного, а в висках застучала кровь. Все произошло быстро, яростно, отчаянно: миг наслаждения — и внезапный покой.

— Прости, — шептали его губы.

— Не извиняйся, — Лаура прижалась к нему лбом, поцеловала и поправила платье. — Я хотела, чтобы это произошло.

— Проклятие, тогда почему ты отвергаешь мое предложение?

— Потому что мне этого недостаточно, Сандро!

— Иди сюда, — он принялся зашнуровывать рейтузы. — Хочу показать тебе кое-что.

Заинтригованная девушка пошла за ним в длинную галерею со сводчатыми окнами. Какой все же чудесный дом — с мраморными залами, светлыми комнатами, садиками, на крыше открытая терраса, цветы в клумбах…

Ей никогда не стать частью этого дома! Любовнице положено жить отдельно, быть лишь тенью в жизни покровителя.

Он остановился у небольшой картины, висевшей на стене между двумя пилястрами.

— Я привез это из Вероны.

Картина была выполнена превосходно — нежные тона, тонкие мазки. Сюжет — семья, на лужайке шестеро ребятишек, жесты и позы совершенно естественны, черты лиц мужчины и женщины неясны, но все, и дети, и родители, объединены любовью.

— Чудесно! — восхищенно сказала Лаура. — Очень проникновенная картина! Кажется, еще никому не удавалось столь правдиво изобразить детей. По сравнению с ними херувимчики Рафаэля кажутся безжизненными.