Серена повелительно щелкнула пальцами в сторону Фиби.

— Принесите кофе, пожалуйста, — сказала она, вставая с дивана.

— Так какую же роль вы играете в этой трогательной семейной драме?

Фиби, разливавшая кофе, обернулась и увидела журналистку Джилли Мейсон.

— Очень незначительную, — смущенно призналась Фиби. — Я — няня Тары.

— Не хотела бы я быть на вашем месте, — откровенно заявила Джилли. — Мой приятель работал над рекламой для последнего фильма вашей хозяйки и говорит, что это было ужасно. Ее муж действительно принимает ее назад? — спросила она как бы невзначай. — Я заметила, сегодня его нет здесь.

— Я всего лишь няня, — ответила Фиби. — И не сую нос в дела моих работодателей.

— А вам и не надо совать нос, чтобы узнать о делах дражайшей Серены, — небрежно бросила Джилли. — Они давно стали достоянием общественности. Мой друг говорит, что студия сыта ею по горло и Снежная Королева никогда больше не будет работать в Голливуде. Но малышка — другое дело. Я считаю, Серена рассматривает ее как карт-бланш.

И она вышла поговорить с оператором.

— Ненавижу это платье! — Тара отшвырнула черный вельвет на кровать и натянула джинсы и трикотажную рубашку. — От него все чешется. И терпеть не могу, когда меня все время фотографируют. Это скучно.

— Хочешь еще поворчать, облегчить душу? — мягко спросила Фиби, причесывая спутанные волосы девочки.

— Почему мама иногда такая сердитая?

— Уверена, она не хочет этого, — успокаивала Фиби, хотя неуравновешенность Серены раздражала всех домочадцев.

За исключением Доминика, разумеется, вспомнила она с болью. После истерик бывшей жены днем он получал компенсацию в виде страстных ночей.

Губы Тары задрожали.

— Она будет еще больше сердиться, потому что я говорила о кинопробах. Это должно было быть большим секретом.

Неужели? — подумала Фиби, кусая губы. Это почему же, хотела бы я знать?

Вслух она спокойно сказала:

— В таком случае досадно, что ты находишь фотосъемку скучной. Если станешь сниматься в фильме, объектив камеры будет все время нацелен на тебя. — Она помолчала. — Ты уверена, что этого хочешь?

Тара задумчиво наморщила носик.

— Я не хочу покидать тебя и папочку.

— Ну, это вряд ли произойдет. Закон гласит, что ты должна оставаться с папой.

— Зато, когда он и мамочка снова поженятся, она сможет забрать меня в Калифорнию. Так она сказала.

Фиби судорожно сглотнула.

— Что же, да. Я… я полагаю, она это сможет.

— А ты и папа, вы поедете с нами? — взволнованно спросила Тара. — И что будет с Магинсом?

— Магинс останется, здесь с Кэрри, — успокоила ее Фиби. — К тому времени он научится себя хорошо вести.

Щенок продолжал хулиганить. Газеты и журналы были постоянно разорваны в клочья, нижние ветви золотисто-серебряной елки Серены имели жалкий, неопрятный вид, вдобавок он перегрыз шнур гирлянды с электрическими фонариками.

— Жаль, что они не были включены, — язвительно заметил Доминик.

Но самое большое преступление Магинс совершил, когда пробрался в спальню Серены и сгрыз ее замшевые туфли.

Забыв о том, что она сама привела этого вандала в дом, Серена истерично потребовала избавиться от щенка, а Тара, заливаясь слезами, молила пощадить его.

— О, Боже! — устало вздохнул Доминик.