— Мы были братьями, пока ты не женился на этой… Подумать только! Ты женился! — Он презрительно фыркнул. — Честно сказать, ты меня удивил. О ней ходило столько слухов… Я и подумать не мог, что ты возомнишь себя рыцарем и ринешься ее спасать.

Йену потребовалась время, чтобы осознать, что имелось в виду.

— Так это был ты! — воскликнул он. — Это ты распускал о Маргарет грязные сплетни?

Фин не стал ничего отрицать.

— Она получила по заслугам. Эта бесстыжая девка тебе совершенно не подходила. — Фин насупился. — Но я никогда не шпионил за тобой. Мне просто стало любопытно. И еще я думал, что она хотела уговорить тебя отослать меня с острова после выходки Марджори. Я бы никогда ничего не сказал, но, увидев Макдауэлла на следующий день…

— Ты решил воспользоваться этим, зная, что я обвиню Маргарет, не так ли? Лицемерный ублюдок! — Фин вел себя в точности так же во время войны. Йен постоянно искал ему оправдания, но больше он этого делать не станет. — Негодяй! Ведь погибли люди! Наши люди! И все потому, что ты не смог справиться с необъяснимой ненавистью к женщине, которая стала бы тебе хорошим другом, если бы ты дал ей шанс.

— Ты говоришь о дружбе? — Фин расхохотался. — Плевать я хотел на ее дружбу. Я всего лишь хотел уложить ее в постель.

Тут Йен не выдержал и с размаху нанес бывшему другу сильнейший удар в зубы, словно пытался вбить ему обратно в глотку оскорбительные слова. Кровь потекла по подбородку Фина, но он продолжал ухмыляться.

— Ловкая девица, ничего не скажешь. Как быстро она сумела настроить тебя против меня!

Но Йен почти не слушал: наносил удар за ударом куда придется: в лицо, в живот, по ребрам, — а потому даже не сразу сообразил, что Фин не сопротивляется. Когда же он нанес особенно сильный удар, его молочный брат рухнул на колени.

Чувствуя, как кровь бурлит в жилах, Йен наклонился над ним и рывком поднял на ноги, затем сжал кулак, чтобы нанести последний удар, но перед этим все же сказал:

— Она никогда не пыталась настроить меня против тебя. У нее не было такой необходимости. Ты справился с этой задачей сам, когда напал на нее.

Глаза Фина потемнели от ярости.

— Да, но это дорого обошлось мне. Сука заставила меня заплатить высокую цену.

Полагая, что Фин говорит об их дружбе, Йен спросил:

— И ты попытался меня убить?

— Я знал, что вы с Кэмпбеллом в безопасности. Вы же гвардейцы, несокрушимые призраки Брюса. — Фин расхохотался, увидев удивление на лице Йена. — Ты считаешь меня полным идиотом? Разве я мог за столько лет не догадаться?

Йен несколько секунд смотрел на человека, когда‑то считавшегося его близким другом. Его ярость исчезла, сменившись презрением и отвращением. А еще он чувствовал грусть из‑за потери чего‑то очень важного для себя.

Он опустил руку, зная, что не сможет убить Фина, но видеть его здесь, на острове…

— Убирайся отсюда ко всем чертям, — процедил Йен. — Я отправляюсь за женой и сыном и хочу, чтобы к моменту моего возвращения духу твоего здесь не было. Можешь забрать с собой Марджори.

Внезапно за его спиной раздался негромкий женский крик. Он обернулся и увидел сестру, смотревшую на него округлившимися глазами, а за ней, чуть позади, стояли еще две фигуры…

— Мы здесь, Йен.

Жена смотрела на него с улыбкой. Интересно, как много она услышала?

Йен уставился на нее в изумлении и пробормотал:

— Я думал, вы покинули остров.

Маргарет грустно усмехнулась и опустила глаза на сына.

— Кое‑кто вовремя напомнил мне, что бегство не решает проблемы и что Макдауэллы всегда готовы бороться.