— Давай поспешим, сынок. Твой дядя уже здесь.

Он опоздал! Их не было в замке.

Йен взбежал по лестнице в комнату, которую делил с Маргарет, и нашел ее темной и пустой. Ему не надо было заглядывать в комнатку Эхана, чтобы убедиться в отсутствии сына.

Йену показалось, что на него рухнула каменная стена. Он потерял все, что имел. Все было так же, как в прошлый раз, когда он приехал домой и не обнаружил жены. Только теперь он потерял еще и сына.

Они бежали, и не надо было обладать большим умом, чтобы понять, каким образом. Ее брат! Йен был так зол из‑за неудачной операции, что даже не спросил жену, как ее брат намерен ее «спасать». Вероятнее всего, он должен был взять на борт сестру и племянника на обратном пути из Аппина, то есть сегодня.

Опрос стражников подтвердил это предположение. Стражники сообщили, что леди и ее сын ушли около часа назад на прогулку в деревню. Разумеется, они пошли не в деревню, а на одну из якорных стоянок. На острове их было всего три, включая ту, что у замка. Та стоянка, что на северо‑западной стороне острова, напротив Обана, обычно слишком загружена — даже в такое время, зато та, что находилась на восточной стороне, была легко доступна для судна мародеров Макдауэллов.

До стоянки было недалеко: максимум полчаса пешком, — и если они ушли около часа назад, значит, их уже нет на острове. Но следовало в этом убедиться. Зная, что быстрее всего он доберется до места верхом, Йен направился к конюшне, но тут кто‑то преградил ему путь.

— Она уехала, — сказал Фин.

Йену потребовалась вся его выдержка, чтобы не убить молочного брата здесь же, на месте. Только тот факт, что Фин женат на его сестре, удержал Йена — иначе топор немедленно опустился бы на голову негодяя. Однако рука все же чесалась — ужасно хотелось схватиться за грозное оружие.

Не ведая об опасности, Фин продолжал:

— Я видел, как она вместе с мальчиком садилась на корабль.

Невольно сжав кулаки, Йен сделал шаг к молочному брату.

— И ты их не остановил? — спросил он.

Фин с усмешкой пожал плечами.

— А зачем? Я решил, что так будет лучше. Она снова предала тебя. Пусть вероломная сука отправляется ко всем чертям вместе со своим выродком.

— А ты не собирался спрятаться где‑нибудь подальше — там, где я не узнаю правду?

Самоуверенность покинула Фина. Он насторожился и, сменив позу, заявил:

— Ты же знаешь правду.

— Да, — кивнул Йен и сделал еще один шаг к молочному брату.

— Именно я сказал тебе о присутствии здесь ее брата Дункана, — продолжил Фин.

— Да. — Йен кипел от ярости. — Но ты забыл упомянуть о том, что сам рассказал Дункану о моих планах. Ты находился в конюшне и подслушал мой разговор с женой, не так ли?

Это было единственно верное объяснение, которое Йен даже не рассматривал, поспешно обвинив жену. Их подслушали! И это его вина! Он слишком поспешил сделать выводы.

Фин колебался: казалось, взвешивал, стоит ли продолжать лгать. Очевидно осознав, что это бесполезно, просто пожал плечами, как будто его предательство ровным счетом ничего не значило, как будто оно, это предательство, не стоило Йену потери жены и сына.

— Я случайно оказался рядом, увидел, что ты возвращаешься, и решил узнать, в чем дело.

— Значит, ты шпионил за мной и решил меня предать. — Йен, уже не в силах сдерживать ярость, схватил молочного брата за ворот и прижал к стене. — А я верил тебе, считал братом.

Выражение лица Фина изменилось: теперь это была маска злобы и обиды.