— Не знаю, не знаю… — в задумчивости протянул Йен. — Но почему ты не сказала об этом сразу? Я же чуть ли не клещами вытягивал у тебя признание. Он что, угрожал тебе или Эхану?

— Нет, конечно. И я ничего ему про тебя не говорила. Неужели это так трудно понять? Неужели так трудно в это поверить?

Йен не отвечал и по‑прежнему смотрел на жену холодно и сурово — в глазах его не было ни капли тепла.

Теперь разозлилась Маргарет. Она считала, что они уже миновали этот этап, но оказалось — нет. И вполне возможно, что никогда не минуют. Новообретенное доверие, которому она так радовалась, рассыпалось в прах при первом же испытании.

— Значит, так будет всегда? Я всегда буду первой подозреваемой всякий раз, когда что‑то пойдет не так? И ты не станешь меня слушать? А как насчет всего того, что ты мне говорил? Получается, твои слова ничего не значат? Я думала, ты мне доверяешь.

— Да, доверял, иначе никогда не рассказал бы тебе о наших планах.

— А теперь?

У Йена от злости задрожали губы.

— Теперь я очень сожалею, что не держал рот на замке.

Маргарет поморщилась. Ее щеки пылали, словно муж надавал ей пощечин.

— Значит, я не только подозреваемая. Ты уже назвал меня виновной и вынес приговор?

Йен запустил пятерню в свою не очень чистую шевелюру и с силой дернул себя за волосы.

— Проклятье, Мэгги! Но ведь факты говорят сами за себя. Что я должен думать?

— Мне казалось, ты должен думать, что я говорю правду.

Молчание мужа было достаточно красноречивым.

— Хватит, вот как? — продолжала Маргарет. — Йен, я не вынесу этого снова. Да, шесть лет назад я совершила ошибку, но виновата в ней не только я одна. Ты не сообщил мне ничего, что помогло бы мне принять правильное решение. Знай я, чем ты занимаешься и какой опасности подвергаешься, ни за что бы не сказала Бригид, что мы с тобой встречались. Чтобы у нас был настящий брак, между нами не должно быть тайн. Я не буду женой наполовину. Я люблю тебя, но не хочу жить под вечным подозрением. Мне необходимо твое доверие. Здесь и сейчас. Даже если все факты говорят об обратном.

— Или что? — в ярости выкрикнул Йен. — Ты продолжаешь выдвигать ультиматумы? Или слепая вера, или ничего? Нет, так не получится, Маргарет. Ты моя жена, а не мой священник.

Громкий стук в дверь прервал перепалку. Йен открыл, взял записку из рук одного из воинов отца, прочитал и повернулся к Маргарет спиной. Она знала, что муж собирается сказать, знала еще до того, как он раскрыл рот.

— Я должен идти, — буркнул он. — Закончим наш содержательный разговор позже.

Позже… Он всегда откладывал ее, свою жену, на потом. Она никогда для него не будет первой. «Я должен идти. Потерпи, Мэгги. Оставайся здесь, Мэгги. Не задавай вопросов. Будь хорошей девочкой, и мы отлично проведем время в постели».

Нет, так дальше не пойдет.

— Да, конечно, — сказала Маргарет, пожав плечами. — Не сомневаюсь, что у тебя очень важное дело.

Йен нахмурился, услышав что‑то новое в голосе жены.

— Я ненадолго.

— А если я спрошу, куда ты идешь?

Йен стиснул зубы. Ответ был очевиден. Он не раскроет рта.

— Не беспокойся, — проговорила Маргарет, стараясь сохранять невозмутимость, хотя сердце ее болезненно сжалось.